Прекрасный незнакомец

Она устремила на него выжидающий взгляд — одновременно с мистерами Ричи Номер Один и Номер Два, — и Артур наклонился, чтобы взять ее сумку.

Тут-то он и увидел свинью.

Огромную свинью, со счастливым видом жующую что-то в своем загончике.

Невероятно! Просто, черт возьми, до какой степени невероятно! Мысленно сочиняя нечто колоритное, Артур сел в лодку и, хотя ему никто этого не предлагал, расположился между корзиной с цыплятами и свиньей, почти нос к носу. По какой-то странной причине перед его мысленным взором мелькнул его отец, и ему представилось, как его светлость именно в эту минуту перевернулся в своем гробу.

Глава 8

Томас Маккиннон был из тех людей, которые стараются не связывать себя с миром лишними узами. Если ни сердце, ни голова у тебя, ни с кем не связаны, так и некого будет разочаровывать, когда настанет время уйти. А он, в конце концов, уйдет, давно уже ушел бы, если бы не было в Гленбейдене столько всяких делишек. Да, он уйдет, и скоро, судя по всему, потому что кто-то же должен отправиться на поиски Керри.

Это она виновата, что он все еще в Гленбейдене. Но эта девочка… В ней было что-то такое, что проникало мужчине под самую кожу. Томас никогда не забудет тот день, когда он встретил ее. Это было меньше чем через неделю после того, как Фрейзер привел ее в дом. Лицо ее было перепачкано в муке, темные кудри подпрыгивали на плечах, и она улыбнулась ему так, словно он сам Милосердный Господь Бог, и предложила ему тарелку самой вкусной еды, которую он когда-либо отведывал.

Но остался он не из-за этого. А из-за того, с каким уважением она относилась ко всем в Гленбейдене — точно это были ее ближайшие родственники, хотя, по правде говоря, один-два из них были ленивы, что твоя скотина. И из-за того, как она относилась к Фрейзеру, — будто это сам король, а ведь он был просто осел. Томас никогда не любил Фрейзера, не любил с тех пор, когда они были мальчишками, — было в нем что-то противное, что-то, отчего по телу у него время от времени пробегала дрожь.

Но худшим преступлением Фрейзера было то, что он позволил жене работать с утра до ночи и ни разу не похвалил ее при этом. Керри Маккиннон делала все, даже то, что должен делать мужчина, чтобы земля рожала и рента выплачивалась, в то время как жители соседней с ними округи были вынуждены покидать свои дома из-за черномордых овец.

А сейчас ему до смерти надоело беспокоиться о Керри: девчонка уехала два дня назад, и он никогда в жизни не был так напуган.

Вчера вечером они с Большим Ангусом обсудили все это за тарелкой бараньего рубца и решили, что Томас отправится за Керри, если она не вернется домой завтра. К сожалению, он понятия не имел, куда идти — он никогда не выезжал за пределы Гленбейдена — и где ее искать.

И вот настал новый день и почти прошел, а Керри не появилась, и Томас надел фрак, который оставил ему отец, когда умер пятнадцать лет назад, и взял пакетик с бисквитами Мэй. Большой Ангус начертил ему карту — правда, весьма приблизительную, как показалось Томасу, но ведь Большой Ангус и сам не выезжал из долины последние лет десять. Но Большой Ангус, по крайней мере, знал, где находится Питлохри, а Томас задумал добраться туда еще засветло и отправиться дальше на следующее утро.

Он кончил заворачивать бисквиты и вышел, чтобы проститься, но тут внимание его привлек крик Большого Ангуса, раздавшийся откуда-то с ячменного поля. Томас, прищурившись, посмотрел в ту сторону, куда показывал Большой Ангус, и сердце у него екнуло. Слава всем святым! Он никогда в жизни не видывал ничего более замечательного, чем Керри Маккиннон, идущая по полю, хотя она и топтала при этом высокий ячмень.

И никогда в жизни он не покрывался такой мертвенной бледностью, как теперь, когда увидел рядом с ней мужчину.

Кто бы ни был этот незнакомец, Томас надеялся ради него самого, что у него найдется хорошее объяснение, почему миссис Маккиннон задержалась на целых два дня и почему у нее такой вид. Волосы распущены и развеваются на ветру, траурное платье по самое горло в грязи, а хорошенькое личико испачкано чем-то вроде ила. Вид у девочки такой, точно она катилась по земле всю дорогу от Данди!

Поэтому ему показалось издевательством, что Керри идет и улыбается.

Улыбается!

Значит, вот оно как. Что бы ни сказал этот незнакомец, ничто не спасет его шкуру. Томас с удовольствием убил бы его. Он бросил бисквиты и пошел им навстречу.

— Томас! — крикнула Керри. Она подбежала к нему, со смехом обняла за шею и крепко стиснула. В нос ему ударил крепкий запах озерной воды. Томас снял ее руки со своей шеи и поморщился.

— Я до смерти беспокоился за тебя, девочка, — проворчал он, неохотно отпуская ее руки.

— Ах, Томас, ты никогда не поверишь, что случилось! — радостно защебетала она, но, не успев рассказать, что же именно случилось, заметила Большого Ангуса, неуклюже ковылявшего к ним. — Большой Ангус! — Она высвободилась из рук Томаса, а в это время Мэй, прибежавшая вслед за Ангусом, громко благодарила Всевышнего.