Прекрасный незнакомец (ЛП)

Однако, лучшей частью Манхеттена, было то, что по нему можно было бесконечно долго бродить совершенно бесцельно, пока не наткнешься на что – нибудь интересное. В этом городе было все: якисоба с доставкой в 03:00 ночи, мужчины, которые находили склад полный зеркал для сексуальных развлечений, и пинбол в баре, в шаговой доступности от моего офиса. Когда я заметила маленькие огоньки автомата через окно, я остановилась, чувствуя, будто город дарил мне именно то, что мне было нужно.

Возможно даже чаще, чем я, на самом деле, это признавала.

Я нырнула в темное здание, вдыхая характерный запах попкорна и не фильтрованного пива. В четверг, посреди дня, бар был достаточно темным, отчего мне показалось, что за окном была полночь, и что все остальные люди спали, кроме тех, кто пил здесь пиво и играл в пул. Автомат, что стоял передо мной, был новее, с отполированной поверхностью и звучащей из него эмо – панк музыкой, которая мне не нравилась. Но в дальнем углу стоял более старый автомат с изображением группы KISS, со знаменитыми разрисованными лицами, и Джимом Симмонсом с высунутым языком.

Я разменяла несколько долларов на монеты у бара, заказала пиво, и прошла через небольшую толпу к задней части заведения.

Мой папа был коллекционером. Когда мне было пять лет, и я просила щенка, он подарил мне далматинца, потом еще одного, и так, каким – то образом, наш огромный дом заполнился собаками, бесконечно лающими друг на друга.

Потом это были классические Корвэйры, с отогнутыми вверх рамами. Для них папа арендовал гараж.

Затем, настал черед старых мегафонов. Произведений искусства местных скульпторов. И, наконец, автоматов для пинбола.

У папы было порядка семидесяти автоматов в отдельном месте хранения, и еще семь или восемь дома, в игровой комнате. Фактически, папа заключил с Энди первое деловое соглашение именно по пути в игровую комнату. Папа не имел понятия о том, что Энди никогда в жизни не играл в пинбол, а тот вел себя так, будто папина коллекция автоматов была самой фантастической вещью, которую он когда – либо видел, и он ухитрился выглядеть так, будто играл в пинбол с тех пор, как он достиг уровня. Папа был сражен, в то время как я буквально трепетала. Мне был всего двадцать один, и я не знала, как отнесутся мои родители к моему парню, который был старше меня почти на десять лет. Но папа сразу же сделал все, что мог – своим временем и своей чековой книжкой – чтобы поддержать наши отношения и амбиции Энди. Моего папу всегда было легко к себе расположить, и однажды достигнув этого, практически невозможно было его в себе разочаровать.

Правда, пока он не встретил Энди на романтическом ужине с девушкой, которая не была его дочерью. Вопреки папиным словам, и его настоятельным уговорам разглядеть истинного Энди, а не общественный придуманный образ, я предпочла поверить словам своего парня, который утверждал, что эта девушка была усердным работником его команды, расстроенная из - за разрыва отношений со своим молодым человеком, и которой нужно было, чтобы ее кто – нибудь выслушал. Вот и все.

Какой заботливый начальник.

Через два месяца его снова застукали журналисты местной газеты, когда он изменял мне уже с другой девушкой.

Я скормила четвертак автомату и сжала руки по бокам, смотря, как сияющий серебристый шарик падает на поле. По – видимому, в аппарате не работала музыка, свистки и звоны колокольчиков, отчего игра казалась пугающе тихой, пока я выпускала шарик на поле, толкая его выше, и подталкивая аппарат бедром. Я потеряла навык, и играла из рук вон плохо, но мне было все равно.

За последние недели, у меня было несколько подобных, кристаллизующих моментов. Моментов, в которых до меня одновременно доходило, насколько сильно я выросла, и насколько мало, на самом деле, я знала о жизни, и об отношениях. Некоторые из этих моментов проявлялись тогда, когда я наблюдала за Беннеттом и Хлои, за тем, как они тихонечко подкалывали и обожали друг друга в равной степени. Еще один такой момент посетил меня сейчас, во время игры с самой собой, где я почувствовала себя более собранной впервые за очень долгое время.

Ко мне подходили и заговаривали пара мужчин, и я уже привыкла к ребятам, которые, казалось, не могли устоять перед девушкой, которая одна играла в пинбол. Но через четыре игры, я почувствовала, что на меня кто – то смотрит.

Это было такое ощущение, как будто заднюю сторону моей шеи укутывает сила дыхания. Осушая свою бутылку пива, я повернулась и увидела Макса, стоящего в противоположной части бара.

Он был с другим мужчиной, которого я не узнала, но который был одет в деловой костюм, и который стоял у бара так же, как, должно быть, стояла я, в узком сером платье и красных туфлях на каблуке. Макс смотрел на меня поверх своего пива, и когда поймал мой взгляд, несколько приподнял свой стакан в приветствии.

Я закончила свою игру через 20 минут, или около того, и, стараясь не расплыться в глупой улыбке, подошла к тому месту, где он стоял. Я была рада его видеть, хотя даже и не осознавала этого.