Прекрасный Старый Мир

— Вообще, было бы очень интересным и желательным, — начал я по массе причин, — ежели бы вы, Лавр Путятович, проконсультировали, а лучше взяли бы на себя разработку сенсорной системы спутника. Мы не имеем ни знаний, ни времени, погружены более в расчёты самого полёта, — озвучил я. — А наблюдение важно, ну и вариант, если прототип, который мы думали использовать как зонд… — начал я.

— Хм, — пошевелил усами борода. — В принципе — возможно, много времени не займёт и интересно. Так, Ормонд Володимирович, давайте ка посмотрим ограничения по массе…

Уф, заинтересовался, мысленно стёр я пот со лба. Тут вопрос был вот в чём: прямого «воровства идей» этика Полиса и Академии не приемлела, но, во-первых, были как исключения, так и «косвенные» хищения. Лавр — немалый чин, уважаемый дядька, вряд ли он на такое пойдёт, да и физиогномика в этом уверяла. Но, всё же, «кусок» славы ему кинуть нужно. Во-вторых, факт остаётся фактом, «личная заинтересованность» если не кратно, но на ощутимые проценты повышало вероятность завершения проекта.

Ну и в-третьих, мы ни беса не разбирались в системах оптического, да и термического наблюдения. На уровне «теоретически возможно», «что-то такое есть». Времени на всякую оптику не в плане науки, а в плане готовых (и возможных) решений просто не было.

Ну и главное — принял. Умом-то я понимал, что сама система миропонимания Мира Полисов базируется на абсолютной, с молоком матери впитанной системе равновесия. Больше прав — больше ответственность, что-то получаешь — что-то отдавай. И в рамках этой системы, будь я хоть юнцом дюжины лет, только-только груз ответственности ощутивший — я достаточно взрослый. Но память Мира Олега с «онжеребёнками» и геронтократией всячески меня стращала: мол, не примут всерьёз, отнимут, обманут и прочее подобное.

А вышло — Лавр не «юнца безмозглого» зрел. А, для начала, проект. И проект у нас вышел правильный, дельный, реально кровью и потом сотворённый. А потом взирал он не на «юнца безусого», а автора проекта. Да хоть и не по заслугам мню, но децемвира, медаленосца. Хотя чуть не оговорился, хрыч старый, припомнил я ехидно его запинки.

Но обсуждал серьёзно, сам заинтересовался. Реально посидели, массогабаритные характеристики считали и прочее. В итоге посулил Лавр «систему наблюдения рассчитать», а, возможно, и сотворить. Что параноидную паранойю несколько притушило — раз сам заинтересован.

А завтра мне в шестую лабораторию, мысленно потирал я лапки. И подчинённые, а то как дурак, на школярских горелках пытаюсь «Хиус» какой сварганить. Подождал я Люцину, да и с мордой индифферентной домой повёз. Важность мероприятия сегодняшнего подруга знала, но информировать её о результатах, ранее чем Милу я не собирался. Чего и сама Люцина понимала и молчала, хотя явно елозила и подпрыгивала.

Ну а дома, собрав дам в гостиной, принял позу, решил выдержать паузу драматическую, посмотрел на лики дам… И передумал. Убьют к бесу.

— Принял… — начал я и был подло атакован.

Девицы с дикарскими (ну, радостными вообще-то) визгами и писками бросились мне на шею, начав целовать всячески, как меня, так и друг друга. И бесовки, ежели бы я свою персону эфирно не удержал, так и с ног бы сшибли!

Причём Люцина как меня целовала, причём не только в щёки, так и Милу, чего девчонки ранее себе при мне не позволяли. Попробовал я подумать головой, которая сверху, но количество крови к уду прилившей, мне сего не позволяла. Ну и бес с ним, заключил я, увлекаемый в спальню.

Ну и сложилось у нас, вполне неплохо. И… пусть будет трио, в полудрёме заключил я. Всё по делу, да и приятственно всем. Главное растение дикое, " гаремой " обзываемое, не заводить. А так сносно, на полшишечки всего, мысленно фыркнул я.

Правда с утра безжалостно своих девчонок разбудил, кофий в них впихнул и стал вещать мысли мудрые:

— Итак, вчера у нас, сложилось хорошо, но поговорить не вышло. А с сегодня надо начинать работать уже мне. Лабораторию мне выделили, — озвучил я. — Люц, ты… Бес подери, раз ты сама говорить не хочешь, сам за тебя решу! — взорвался я, на что получив два довольных(!) кивка. — Ну, сами напросились, — оскалился я. — Трио, равноправное, без посторонних. Расторжение по обоюдной воле, дети общие. Посмотришь, у нас с Милой контракт.

— Мила показывала, — пискнула Лиц. — Меня всё устраивает, — покивала она.

— У тебя служба с Остромиром Потаповичем ещё на сколько? — уточнил я.

— Ещё год, но я наверное с ним останусь. Он хороший человек, осталось ему недолго, так верно будет. Да и нам не сильно помешает, — выдала Люц.

— Право твоё, — кивнул я. — А ты, овечка моя, что скажешь?

— А мы успеем? — спросила овечка.

Успели, и в Академию я ехал с лыбой во всю пасть, никак столь солидному типу как я не подобающей. Но у самого здания морду в кучу собрал, а у служки принял пакет документов от Лавра — не забыл, листовидный, хмыкнул я. Думал сейчас к нему двигать придётся, а вышло вполне удачно.

И потопал я к лабораторным корпусам. Причём шестой и вправду секретным был, с охраной и прочим.