Прекрасный Старый Мир

И были востребованы, да и очень популярны: память о «магах» ещё была вполне жива. Впрочем, маги, операторы бес знает чего, использовали колдунские палки и жезлы, голосили заклинания, оказывая на реальность воздействие, аналогичное «книжной магии» Мира Олега. Но… выродились, потому как маги, в отличие от одарённых, были чётко завязаны на наследственность, а гены «колдунства» явно были рецессивными.

В памяти всплыли описания с фотографиями «последней магической семьи» с Африканского континента. Они были найдены около сотни лет назад, перебили не менее пары тысяч человек и, в итоге, уничтожены сами. Семейка из тринадцати… непонятно кого. Это была замкнутая популяция, с закономерным итогом, людьми инбридинговые мутанты с недостачей (или переизбытком) конечностей уже явно не были. Зато маги, чтоб их, передёрнулся я, вспоминая инфернальную семейку, точнее, их внешность.

Но одарённые появлялись стабильно, а вот в начале этого (одиннадцатого, от падения Рима), века было установлено, что сознанием с эфиром взаимодействуют не только «одарённые», а вообще все люди. Просто в разной степени. И " неодаренный», путём долгих тренировок, медитаций и прочих подобных моментов, таковым может стать. Правда, куча подводных камней: начинать надо с раннего детства, искренне, самостоятельно и без принуждения этого желать, пыжиться и напрягаться…

Чтобы стать годам к тридцати одарённым, отставая от них в контроле «дара», потратив на это массу усилий. Вполне возможно, но овчинка, в рамках сформировавшегося социума, не стоила выделки. Возможно, будь централизованные государства, с их фальшивым патриотизмом и надуманными «скрепами», то производство одарённых поставили бы «на поток». Нашли бы метод и способ.

Но, к счастью, последних не было, так что к " одарению " стремилось не так много людей, соответственно, и были их единицы на тысячи. Но были, а мой результат — эффективное противостояние " урождённому " одарённому Эфихосу — выходил просто выдающимся.

Впрочем, это не рояль в кустах, не имба и не прочее. Я на данный момент «отстаю» от урожденных одарённых, добившись за десятилетие надрыва Ормонда того, что одарённый имеет в те же шесть лет. Но, с другой стороны, с вылезающей улыбкой, мечта осуществлена. И толстое пузо, отсутствие друзей, признание «странным», " фантазёром " и прочее — вознаграждены. Ладно, ещё одна тема для осмысления, заключил я.

А вот Ормонд — буквально титан духа, Олег бы так не смог. И «взбрыки организма», как и довольно ровная реакция на «двойной» набор воспоминаний, объяснимы: жесточайший самоконтроль с детства, слегка отпущенный перед экзаменами.

Я (наверное будет правильно идентифицировать себя так), махнул рукой на «бесполезное занятие». Десять лет привели к тому, что помимо доступного девяноста девяти процентам людей явления «искры» (способа разжечь огонь, довольно мозгоёмкого, впрочем, для неодарённого) Ормонд мог поднимать в воздух и манипулировать десятком грамм вещества.

Подобный итог привёл к травме номер раз. Усилия были признаны бесперспективными (оплачивать потуги по " овладеванию эфиром» отец бы точно не стал). Соответственно, заперты в дальний угол памяти.

Далее, признание в любви, довольно едко и неприятно высмеянное. А парень, то есть я, впервые за десяток лет «обнажил нутро», мда. Впрочем, как отметил отец, это не претензия, холодно ценил я. А вот сплетни, распускаемые девицей — это да, причина если не для вражды, то для охлаждения отношений с её семейкой. Недовоспитали, ненадёжные и бестолковые люди.

И, наконец, неважные экзамены у тратившего всё своё время, кроме " одарёнизации», на учёбу. Да уж, досталось парню, который я, оценил я. А мне ещё утрясать массу противоречий, которые регулярно всплывают в сознании. От космологии до бытовых оценок, часть которых память Олега видит дикой, а от части которых Ормонда тошнит.

Вернувшись в столовую, я обнаружил отца и брата, оживленно переговаривающихся, кивнул и принялся потреблять уже остывший и (моими усилиями) в меру посоленный суп, оказавшийся скорее гуляшом (что, впрочем, также суп, напомнил себе я). Беседа при моём появлении замерла, оба старших родича довольно благожелательно уставились на меня.

А вот я, потребляя калории, просеивал воспоминания о семье. И выходила картина довольно обидная для меня, сказочная просто: У старинушки три сына. Старший умный был детина, средний был ни так, ни сяк, третий вовсе был дурак. В роли «ни так, ни сяк» мне и приходилось пребывать. Даже имя, данное мне матушкой, светлая ей память, потрясающе красивой гречанкой (согласно многочисленным фото, сам-то я её не помнил), а отцом. Средний потомок по- дански, мда.