Прекрасный вид с парапета

Надо сказать, что сейчас, летом, у эскулапов относительное затишье, люди в основном предпочитают загибаться от своих болячек на дачах и на морях. Я в принципе их понимаю, ведь гораздо удобнее решать проблемы со здоровьем, отпрашиваясь с нелюбимой работы, чем тратить драгоценное отпускное время на поход к врачу. Еще пару недель и гонимые первыми дождями, прямиком, из номеров приморских гостиниц и щитовых домиков загородных садоводческих товариществ, стройными косяками в местные палаты потянутся пациенты. А пока те немногочисленные бедолаги, кого действительно приперло, коротают свой досуг между процедурами, то и дело, выползая на улицу, чтобы получить очередную дозу никотина. Вот и сейчас из-за главного корпуса клиники, шаркая шлепанцами по пыльному асфальту, семенит троица гостей стационара. Ковыляют они хоть и медленно, но целеустремленно. Еще не старые мужики, все как один пузатые и с забинтованными после хирургических процедур ногами. Двое идут самостоятельно, а третий — опираясь на костыли. Видимо он и тормозит всю процессию. Который день наблюдаю за ними, конечно, есть и другие курильщики, которым также стоило бы бросить это пагубное занятие, тем более что уже сама судьба велит отказаться от сигарет, но отчего-то к этим троим у меня особенная симпатия. Еще пару дней назад они наслаждались дымом тлеющих табачных листьев прямо на территории медцентра, вон там, на лавочке у главного входа, однако в угоду каким-то там правилам, были изгнаны за пределы медицинского учреждения, сюда, на огибающую жилой дом асфальтовую дорожку.

Ну, вот наконец-то добрались. Прикуривают. Смотрю вниз на три малюсенные фигуры, расположившиеся аккурат между ступнями моих свешенных с парапета ног. О чем-то разговаривают, даже смеются. Сейчас для них самое безмятежное время, днем спокойно постоять им точно не дадут. Поначалу бабульки, выгуливающие своих питомцев, станут возмущаться и грозить всеми карами небесными. Потом по дороге будут колесить детишки на великах и роликовых коньках, беспрестанно крича и тренькая закрепленными на рулях звоночками. Также придется то и дело уступать дорогу проезжающим машинам жильцов.

Накурившись, троица возвращается, обратно в заботливые когти последователей Гиппократа. И тут начинается моя самая любимая часть. Собрав подошвами своих шлепанцев с улицы образцы всевозможных микробов, эти трое разнесут их по стерильным коридорам клиники, ну и естественно — по своим палатам. Но я совершенно не возмущен, скорее наоборот даже рад. Ведь в отличие от многих, я люблю работать. Самое важное в моей деятельности — это наблюдательность и умение планировать.

— Я вот точно могу тебе сказать, что к завтрашнему утру от трех богатырей останется лишь двое, — произношу вслух, — Но это не страшно ведь скоро подтянутся новые пациенты.

— Тот, что с костылями? — спрашивает Че.

— Неа! Не угадал, — отвечаю я, — В этом-то и парадокс — чаще всего выживают самые безнадежные.

— Наверное, от того, что врачи уже махнули на них рукой, и, направив весь энтузиазм на «перспективных», залечивают до смерти, — предполагает мой приятель.

— Ага, в самую точку.

— Как-то ты, излишне зациклен на смерти, как мне кажется, — с этими словами собеседник немного отодвигается от меня.

— Заметь слово «смерть» последним сказал ты, — глядя на него, наигранно улыбаюсь, — Но это не так далеко от истины, друг мой. Рядом со мной люди в основном умирают.

— Но, я считаю, что, несмотря на все эти болячки, жизнь их, все же, достаточно проста и безмятежна.

— Что тут поделаешь? Бог больше любит играть с людьми, чем со зверьем или пернатыми. От этого частенько подбрасывает им всякие ништяки. Чтобы заслужить его милость, эти огламурившиеся австралопитеки, научились одновременно быть, и разумными, и вести себя, подражая тварям другим всяческим. Например, свиньям или коровам, а так же прочему скоту. Еще у них отлично получается шакалить, хотя они при этом мнят из себя волков или даже львов.

* * *

Пока мы с Че философствовали, время пролетело незаметно. Солнце уже поднялось достаточно высоко и начинает припекать, обещая довольно жаркий день. Воздух наполнился запахом озона. Сидящий в моей тени собеседник делает глубокий вдох, при этом закрыв глаза. А на выдохе, восклицает:

— Ах, прямо как на море!

— Скучаешь по морю?

— Нет. Ведь я его никогда и не видел, — преспокойно, без тени сожаления, отвечает Че.

— А откуда тогда знаешь, что там воздух по утрам пахнет именно так?

— Знаю и все. У меня это в крови, — с гордостью говорит мой приятель.

— Все равно это странно, — закончив фразу, тоже зажмуриваю глаза и фильтрую через ноздри пятьсот кубиков чистейшего утреннего воздуха.

— Что странно?

Я молчу. Открываю глаза, поворачиваюсь к своему приятелю. Он в ответ смотрит на меня и изредка моргает своими маленькими желтыми глазками. Я было начинаю:

— Странно, что…

Но тут, Че перебивает меня, так и не дав мне договорить:

— Ой, смотри, первые пациенты пожаловали!