Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер

– Азиз! – крикнул Джордж.

Слуга появился в гостиной с чуть опущенной головой для показа уважения.

– Азиз, позови Амрита, пусть придет и помашет нам, – велел хозяин.

Вскоре прибежал юноша, взялся за натянутую веревку и стал дергать ее, отчего над софами закачалось специально повешенное полотно вроде ламбрекенов от портьер, что давало ветерок. Агнес совершала все движения плавно, манерно, разговаривала спокойным тоном, с показом интеллигентности. Стоящая возле софы Тара раскинула по ее просьбе на столике два платья и фату для выбора невесте.

– Оба платья неношеные, совершенно новые, – поведала Агнес и жеманно поправила рыжие волосы, собранные в прическу аля закрученные баранки и калачики.

Искренняя Мирэя вдруг усмехнулась, чем поразила интеллигентов, и сказала:

– А чего же тогда они делают у вас?.. Вы вроде бы давно вышли замуж…

Агнес ахнула и приложила ладонь на грудь. Взор упал на очарованного супруга, который глядел исключительно на Мирэю, точно на пламя огня в ночи, когда вокруг темно и никого больше нет…

– Дорогая… – сделал сквозь зубы замечание покрасневший Джордж.

Мирэе вообще не нравилось, что он так ее зовет, последовало молчание. Лишь Тара сама себе тихонько улыбнулась с опущенной головой. Ей приглянулась смелая тигрица, как ее прозвала местная за глаза.

– Они для моей дочери… – ответила Агнес, взглянув на Джорджа. – Но, видимо, ей еще рано, время не пришло…

– Значит не новые… – сыронизировала Мирэя, что вновь поразило даму.

Она в очередной раз не получила поддержки от молчаливого мужа и вдруг выдала:

– Тотальное падение нравов… не так ли, дорогой?.. – громко и навязчиво обратилась гостья.

После толчка локтем в бок супруг наконец встрепенулся и сдержанно, воспитанно ответил:

– Неправильное распределение социальных ролей, дорогая…

На пару подняла глаза недоуменная Мирэя. Агнес продолжила интеллигентный, но чудной диалог.

– Я сегодня смотрю на свое новое платье и думаю, вроде новое, можно сказать, молодое, а уже какое-то потрепанное, как прожженное… будто вытащили из тесного сундука лет через двадцать и сдули пыль…

Тут-то Мирэя начала понимать, что Агнес интеллигентно пытается ее унизить, да и, похоже, не только ее…

– А я сегодня завтракал и говорю служанке, а почему на столе несвежие фрукты… А она говорит, а где вам взять в такой глуши свежие, радуйтесь, что я пошла, собрала и принесла в ваш дом эти два… – вступил супруг с завуалированной подобной речью, замысловато унижая, указав на два платья.

Джордж вовсе в непонимании, бегая взором от гостя к гостье, что даже вспотели бакенбарды.

– А мне сегодня кучер говорит, ну куда же вы едете, там ведь одна грязь… – выдала Агнес, при этом улыбаясь и плавно помогая речи рукой.

Если до Джорджа не доходило, то смышленая Мирэя всё точно поняла и вдруг, как только дама вновь открыла рот, вставила своё:

– А к нам с женихом не давеча подходит подруга и говорит, ну что же вы тут в гостиной сидите в этих старых, на жёстких пружинах, креслах… а я говорю, зато мягкая обивка постелена, внешний вид красивый… а она говорит, внешний вид часто обманчив… – жестикулировала рукой так, словно невзначай показывала на пару.

Запутанные бредни не понял Джордж, зато уловила парочка, которую сравнили со старыми креслами, из разряда: мягко стелют, но жестко спать… Агнес тяжело задышала, пихая мужа в бок. Тот отклонялся от ее толчков и уже не знал, что бы сказануть этакого… Видя явное напряжение, Джордж указал на одно из платьев и сказал, что они берут его. Чек будет выписан в ближайшее время. Тогда интеллигентная семья Эткинсон встала с мест, Агнес деловито направилась на выход, за ней подкаблучник супруг, и уже у дверей дама внезапно выдала на колкие слова Мирэи:

– Чтоб тебе эта пружина кое-куда воткнулась…

Джордж разинул рот, он пришел в шок от слов воспитанной дамы – подруги его матери.

– Это не подходит, миссис Эткинсон… слишком прямолинейно, нет изюминки и загадки, – ответила ей с ухмылкой отчаянная Мирэя и посмеялась.

Ее вдруг одернул жених, лицо его пошло пятнами от стыда.

– Что это был за вздор… немедленно прекрати! – заявил он и взвинченно затоптался на месте.

Мирэя недовольно опустила брови, ирония прошла.

– Спроси у своих интеллигентных друзей! – не менее хлестко ответила она.

Девушка обошла софу и вышла из зала.

– А платье… – успокоившись, вымолвил пожалевший о выплеске эмоций Джордж.

Амрит с изумлением проводил взглядом Мирэю и едва не выронил из рук веревку, иначе полотно бы упало.