Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер

От тряски с пояса Азиза спала связка ключей. Мирэя увидела ее и предприняла отчаянный шаг… Она плюнула в лицо индийца, чем отвлекла его, тот ослабил руку, пока Мирэя подняла ключи и побежала до амбара. Она открыла замок и нашла на связке два мелких ключа от оков. Амрит был еле живой, губы его высохли от жажды, на теле ссадины и синяки. Мирэя освободила его руки, тот ослабленный упал. Она успела поднести ему ведро с водой, полила на голову и дала попить. Юноша начал приходить в себя. На входе появился разъяренный Пол. В руке его сорванный толстый прут. Он набросился на девушку, она пыталась сопротивляться и даже ударила его пустым ведром, но сил у мужлана было намного больше, поэтому Пол все-таки схватил ее и прямо по полу за воротник потащил, прихватив и волосы. Бушующий, с неистовым взглядом зверь прислонил Мирэю к дереву, рывками срезал ножом сорочку и оголил спину. Он без сомнения, с остервенением нанес удар прутом, тут же оставивший красный яркий след на ее белой нежной коже. Раздался звук второго удара, Мирэя сквозь слезы лишь тихо кряхтела, схватив руками ствол дерева. Позади появился Джордж, его испугало происходящее, но засевшие обиды и испорченное о грязной жене мнение не позволили подойти и остановить брата. Муж просто стоял и наблюдал, порой зажмуриваясь от резких взмахов руки Пола. Он бил девушку, пока вся ее спина не покраснела, где-то даже появилась кровь, струйкой стекая на белую сорочку.

– А потом я тебя прямо в таком виде пущу по деревне туземцев! Голая пойдешь! – угрожал грозный и жестокий Пол.

Закончив битье, он бросил прут, схватил избитую девушку за руку и повел домой. Стоящий неподалеку Джордж проводил взором. Пол втолкнул Мирэю в ее спальню и запер на ключ. Следом поднимался Джордж и видел на полу капли крови, это его пугало и тревожило, но сейчас он уже не мог вмешаться, ибо сам попросил брата помочь наказать жену. Мирэя навзрыд заревела в подушку, с перебоями дыша и хрипя. Ссадины и раны болели и щипали. Она попыталась их промыть, от воды щипание стало еще сильнее. Превозмогая боль, девушка омыла тело, сменила сорочку и прилегла на бок.

– А вдруг ей понадобится зашивание или обработка ран… – переживал Джордж, стоя у двери спальни брата.

– Не понадобится, прут толстый, не разрывал ей кожу, лишь немного кое-где… иди спи, – ответил Пол, снимая пиджак.

Джордж ушел к себе.

Мирэя не могла открыть заплаканных глаз до самого обеда. Позже она надела темное платье и встала у раскрытого окна. Девушка и не заметила, что начало смеркаться. Она смотрела на небо и замедленно моргала, порой вовсе одним глазом, самочувствие было ужасное. Сегодня ей до сих пор не принесли еду, но и аппетита у нее не было, лучше не видеть никого из семейки. Лучше умереть с голоду, но не на их глазах. Внезапно она уловила шелковое покрывало от сари фиолетового цвета, что было на Таре. Роберт вновь использовал отлучку якобы по делам вместе с отцом и капитаном, но сам бездельничал и уединялся с местной девушкой среди деревьев, так как она не могла надолго и далеко отходить от дома, а сластолюбцу подавай развлечения. Послышалось, как Кэтрин открыла соседнее окно. Внезапно опустошенная Мирэя весьма безразлично обратилась:

– У тебя есть бинокль?..

Кэтрин услышала и, сделав деловой вид, ответила:

– Я тебе ничего не дам…

– Я спросила не это… – с появляющимся гневом добавила Мирэя.

– Ну есть у мужа… и что тебе? – недовольно сказала Кэтрин.

– Мне ничего, а ты посмотри в него туда правее… – сообщила девушка.

Кэтрин растерялась и не понимала, что нужно португалке. Но все же взяла с комода бинокль и стала смотреть.

– Ну и что там я должна увидеть… индийцев… – молвила она, водя увеличителем по сторонам.

Внезапно раздался громкий, с хрипом ах, даже выпал бинокль и шумно упал на пол.

– Не может быть… мой Роби… – вымолвила Кэтрин.

Мирэя поняла, что девушка увидела за деревьями мужа, изменяющего с Тарой. Притом индианка совсем не хотела, пыталась вырваться, но Роберт держал ее за запястья и своим телом придавил к стволу.

– Это не просто измена, это насилие… – произнесла Кэтрин и ринулась к двери.

Она добежала до пары и напала на Роберта с кулаками, возглашая в слезах и истерике.

– Как ты мог! – доносилось до окна Мирэи.

Мирэя не ощущала никакого удовлетворения и тем более злорадства. Она закрыла окно и прилегла на бок, ибо не могла лежать на спине.

Позже вернулись хозяева. Кэтрин долго кричала и плакала, сердце ее было разбито. Роберт пытался оправдаться, даже всё перекинул на гулящую Тару, якобы это она его соблазнила, однако супруга видела, как он ее держал против воли. В гостиной происходила суматоха, мать семейства пыталась успокоить пару, вмешался басом Пол, утверждая, что одна измена – это мелочи, нужно простить, ибо такова сущность мужчин… Голоса раздавались долго, но Мирэе было всё равно.