Прекрасный желтый Дунай

— Этот корабль прибыл в Никопол?[47]

— Да, но, сколько ни искали, ничего не нашли…

— Хорошо. Ты возвращаешься в Белград?

— Да.

— По всей вероятности, я буду там через три-четыре недели.

— Я должен дожидаться вас там?

— Непременно… Если только не получишь за это время других указаний.

И перед тем, как попрощаться:

— Ты что-нибудь слышал о некоем Илье Круше?

— Об этом рыболове, который решил спуститься вниз по Дунаю с удочкой в руках?

— Именно. Если я буду с ним, когда он прибудет в Белград или куда-то еще, делай вид, что не знаешь меня.

На этом они расстались; один стал подниматься по улице вверх, другой, господин Егер, направился к гостинице «Дампфшифсхоф».

Наступило время обеда. Но, прежде чем занять место за общим столом, господин Егер зашел в вестибюль, написал два письма, несомненно, в ответ на полученные утром; затем, бросив запечатанные конверты в ближайший почтовый ящик, сел обедать.

За столом уже сидели пять или шесть человек, болтавших о том о сем. Господин Егер ел более основательно, чем в лодке, но не принимал никакого участия в разговоре. Однако он держал ухо востро, как человек, привыкший прислушиваться ко всему, что говорится вокруг. Его особенно поразило, когда один из сотрапезников сказал соседу:

— Ну как, нет новостей об этом пресловутом Лацко?

— Нет, так же, как ничего не слышно о пресловутом Круше, — ответил другой. — Говорили, что он проследует через Регенсбург, но пока ни слуху ни духу…

— В самом деле странно…

— Если только эти Круш и Лацко не одно и то же лицо…

— Вы шутите?

— Черт возьми, кто знает?

Услышав эти мало что значившие слова, очевидно, просто так брошенные на ветер, господин Егер резко поднял голову. При этом он едва заметно пожал плечами и закончил трапезу, так и не произнеся ни слова.

В половине первого господин Егер, оплатив счет в гостинице, пустился в путь по улицам, которые спускались к набережной. Его мало интересовали верхние кварталы города, чего не скажешь об оживленном движении судов на реке. Надо заметить, что иностранцы редко пренебрегают визитом в предместье Штадт-ам-Хоф. Господин Егер в этом отношении оказался исключением, он вернулся на берег.

Отсюда, вместо того чтобы присоединиться к Илье Крушу, который должен был уже продать рыбу и находиться в лодке, он пошел по мосту, который привел его на правый берег реки.

Здесь у причала стояло множество барж, готовившихся к отплытию. Часть из них, прицепившись цепочкой к буксиру, уже отправилась вверх по реке.

Но, похоже, господина Егера интересовали не они, а корабли, собиравшиеся плыть к низовьям Дуная.

Полдюжины их могли вместить около сотни тонн груза, но при этом осадка кораблей едва достигала трех-четырех футов, что позволяло им пройти даже по самым мелким протокам между островами и берегом.

Господин Егер целых два часа наблюдал за всем, что происходило на борту. Он смотрел, как грузчики подносят мешки и заполняют трюмы, как проходят последние приготовления тех, кто собирался покинуть Регенсбург после полудня.

Движение на набережной было тоже довольно оживленным. Не говоря уже о речниках, здесь слонялось немало любопытных.

Среди зрителей были и те, кого привело сюда не просто чувство любопытства. В толпе легко различались сотрудники таможенной полиции. Господин Егер сразу же узнал их — Международная комиссия приняла самые суровые меры, чтобы обеспечить наблюдение за Дунаем на всей его протяженности. Ни один корабль не оставался без внимания либо во время остановок в прибрежных городах и поселках, либо во время плавания. Тогда их досматривали агенты, курсировавшие по реке днем и ночью на специальных лодках. Но пока неуловимого Лацко так и не схватили. И, когда господин Егер покинул набережную, крупное дело о контрабанде не продвинулось ни на шаг.

По мосту он шел крайне медленно, останавливаясь всякий раз, когда какая-нибудь баржа проходила под центральными сводами. Суда, не причалившие в Регенсбурге, он провожал взглядом от первого поворота реки до последнего и не обращал никакого внимания на прохожих.

Внезапно на его плечо легла чья-то рука и кто-то заговорил с ним:

— Так, так, господин Егер, похоже, все это вас очень интересует…

Господин Егер обернулся и увидел лицо Ильи Круша, который смотрел на него с улыбкой.

— Да, — ответил он, — очень любопытно! Я часами могу смотреть на корабли.

— Э, господин Егер, когда мы достигнем низовий реки, будет еще интереснее! Там столько кораблей! Подождите, вот доберемся до Железных Ворот… вы там когда-нибудь были?

— Нет, — ответил господин Егер.

— Ну, это надо видеть! — воскликнул Илья Круш. — Если нет в мире реки прекраснее Дуная, то на всем Дунае нет места прекраснее Железных Ворот!

Решительно, достойный рыболов был восторженным поклонником родной реки, и всякий раз, когда представлялась возможность, начинал восхвалять ее. К этим похвалам охотно присоединял свой голос и его спутник. Но на самом деле Дунай интересовал господина Егера прежде всего как «движущаяся дорога», если воспользоваться известным выражением X…[48]