Прелат

Палач: «Как прикажите святой отец. Месяц назад умер мой младший сын, вот жене будет радость. Только…»

Анри Денгон: «Что? Признайся, ты боишься ребёнка? Не бойся. Мы окрестим его тотчас же, как только тело матери будет предано огню».

Тело обвиняемой выносят во двор, привязывают к кресту и сжигают. Младенца крестят в баптистерии храма и нарекают именем Рене.

Записанное секретарём прочитано и подтверждаю: Анри Денгон, инквизитор.

* * *

Рене оторвался от рукописи.

– Итак, я – сын маркизы де Монтей, которая отреклась от Бога, и короля Франциска I. Мою мать оклеветали… Меня вырастил палач, который подверг её пыткам. Своим наставником я считал человека, который лично допрашивал маркизу. Я родился в тот самый момент, когда моя мать вручила свою душу Дьяволу. Но меня успели окрестить… И, кто же я? – сын короля, рождённый еретичкой, воспитанный палачом, как записал брат Климентий – исчадие Ада…

Рене почувствовал сильное головокружение, ноги подкосились, и более не в силах держать себя в руках и противостоять превратностям судьбы, он упал на каменный пол и потерял сознание.

* * *

– Я жду тебя! – воскликнул мужчина, облачённый во всё чёрное, блистая ослепительной улыбкой. Рене уверенно направился к нему. – Вот мы и встретились снова. Помнишь, мои слова, пять лет тому назад? Я сказал, что ты – между Богом и Дьяволом и, что сослужишь ещё мне службу, время придёт. И вот твой час настал!

Рене чувствовал странную лёгкость во всём теле.

– Где я? В Аду?

Незнакомец засмеялся.

– Ну что ты! Разве – это Ад? А как ты его себе представляешь? Наверное, в нём полно чертей, которые жарят грешников на сковородках?! Можешь ничего не говорить, я знаю, именно так вы представляете Ад.

– Возможно… – уклончиво ответил Рене.

– А что ты скажешь, если я приглашу тебя в гости?

Рене растерялся.

– Куда? В Ад?

– Да. Поверь, ты ничем не рискуешь. Зато потом сам сделаешь выбор: кому вручить свою душу. Ну, так что? Ты согласен?

Рене колебался.

– А я увижу там маркизу де Монтей?

– О! Понимаю… Конечно, увидишь. Спрашивай всё, что захочешь – я отвечу на любые вопросы, по крайней мере, постараюсь. Наверняка, ты хочешь знать, как выглядит маркиза? – ведь её тело сожгли на костре.

– Да…

– Люди думают, что в Аду пребывают одни грешники, их тела растерзаны и издают чудовищное зловоние. В раю же, напротив, – все молоды и красивы. Хочу разочаровать тебя, твоя мать – не обезображенный скелет с гнилыми кусками мяса, она прекрасна, как и при жизни. Ты готов следовать за мной?

– Да, если я смогу вернуться и обо всём подумать.

– Безусловно, выбор за тобой.

Некий чёрный вихрь подхватил Рене и понёс в своём чреве. Когда же де Шаперон прибыл на место, именуемое Адом, то был крайне разочарован. Действительно, чертей с вилами и грешников на сковородках он не увидел.

Перед ним разверзся город, чем-то схожий с Венецией. Рене там никогда не был, но знал, что по сему городу перемещаются посредством гондол, так как улицы заменяют многочисленные водные каналы.

– Прошу, – сказал незнакомец и к берегу, где они стояли, причалила гондола, отливающая блестящим чёрным лаком.

Рене спустился в гондолу и расположился на многочисленных красных подушках из бархата, разбросанных на полу. Незнакомец также присоединился к нему.

– Кстати, мой дорогой, настало время познакомиться поближе. Я – Асмодей, слуга Люцифера. Про тебя же мне всё известно…

Рене невольно взглянул на воду, ему показалось странным, что она неподвижна, несмотря на то, что по ней движется гондола, и цвет у неё скорее красный, чем привычный серо-голубой.

– О! Это – не вода, поверь мне на слово, – сказал предупредительный Асмодей.

– А что?

– Долго объяснять…

Гондола причалила к пристани, расположенной около живописного дворца. Его украшали различного рода лепные украшения, изображающие неких мифических животных. Рене узнал горгулий, драконов, волков с огромными клыками… Ему стало не по себе.

Пройдя через небольшой сад, выполненный искусной рукой скульптора полностью из камня, этот материал имитировал всё: и деревья, и птиц, и цветы; мужчины проследовали прямо во дворец.

Рене обдало холодом, нечто подобное он уже испытывал при появлении незнакомой женщины у себя в келье.

– Сейчас ты увидишь её…

Рене сел в кресло, сгорая от нетерпения. Пока маркиза не появилась, он рассматривал интерьер зала, который был безупречным.