Прелести Лиры (сборник)

«Пространство и время – это особый комплекс отношений, взятых в их целостности.

Пространство и время не являются материальными объектами, обладающими суммой количественных и качественных признаков, однако их невозможно рассматривать и как характеристики (признаки) объектов (в том числе как характеристики объектных структур).

Пространство и время – это структура среды, в которой существуют объекты. Пространство – это динамичная структура положения объектов относительно друг друга.

Время – это динамичная структура продолжительности существования объектов относительно друг друга.

Проблема пространства и времени – это не проблема точки отсчета, а проблема изменчивости и подвижности структуры среды. Абсолютной точки отсчета в природе не существует, есть только относительные. Вот почему происходящее сегодня, здесь и сейчас (с нашей точки зрения), – это происходящее неизвестно когда и где (с точки зрения иных вероятных субъектов). В известном смысле происходящее здесь и сейчас происходит всегда и везде, а в равной степени нигде и никогда. Пространство и время – относительны (в прямом и точном смысле этого понятия: они суть процесс и результат отношений), но если продлить эту относительность до абсолюта, получим карикатуру на хронотоп. Относительность пространства и времени и служит предпосылкой их реальности (они реальны потому, что относительны), однако сама относительность задается неким абсолютным алгоритмом отношений. Они реальны, но нематериальны; но поскольку их реальность (наличие) «включается» в материальные отношения, становится предпосылкой материальных трансформаций, постольку время и пространство обладают материальным потенциалом.

Подобная амбивалентность с самого начала сделала пространство и время объектом сначала философского, и только во вторую очередь естественно-научного изучения (философия сама, заметим, амбивалентна по качеству своих познавательных отношений: ориентируясь на познание сути вещей, на универсалии, она не производит частных законов, являющихся методологическим пределом частных наук.) О пространстве и времени больше «рассуждали», нежели изучали их. Отсюда «неподвластность» пространства и времени научным законам: амбивалентная природа «объекта», не существующего вне подлежащих идентификации материальных объектов, делает его вечным исключением из правил.

Пространство и время – характеристика «живой», подвижной структуры, непосредственным образом зависимой от энергии. Количество и качество энергии, присущей объектам, организует пространство и время. В конечном счете хронотоп становится информационной характеристикой макро– и микроуровня вселенной.

И сегодня амбивалентная природа пространства и времени уже не делает их исключением из правил; они в полной мере подотчетны иным законам, распространяющимся на пограничные информационные образования. Человек, потенциально имеющий возможность стать личностью, в отношении методологическом также является амбивалентным информационным образованием. Тело подвластно законам естественным, душа – социально-психологическим, дух – философским; но поскольку в здоровом теле здоровый дух, начало философское во многом определяет также состояние телесной субстанции. Человек един и вполне материален, заметим, но главное в нем – начало духовное; в начале духовном главное – любовь.

Ключ к постижению пространства и времени, а также подобных им информационных моделей (вселенная, бесконечность, бессмертие), находится в руках человека, познающего самого себя. Опять же, все просто – но только для тех, кто устроен сложно. Духовность человека является высшей информационной инстанцией, а значит, наиболее абсолютной из всех известных нам относительных систем отсчета во вселенной. В определенном смысле личность – вот абсолютная точка отсчета. Только она способна перевернуть мир, являясь точкой опоры.

Итак, пространство и время – это предмет научного изучения, непременным условием которого является, казалось бы, ненаучная посылка: ученый должен быть личностью. Безликое пространство и время способен постигнуть ученый-личность.

Именно через личность пространство и время связаны с художественным приспособлением (амбивалентно включающим в себя элементы познания), в частности, с литературой.

Что касается вопроса пространство и время в литературе , то последняя в силу того, что существует на языке образов, представляет пространство и время конкретным, уникальным, так сказать, имеющим свое лицо. Абстрактность категорий существует только в конкретности. Пространство и время в образной версии – это конкретика и фактура. Литература очеловечивает пространство и время, превращая его из категории абстрактно-философской во вполне реальную и осязаемую субстанцию. Литературные время и пространство можно потрогать руками, можно ощутить; они становятся человеческим измерением. Литература абсолютизирует относительность пространства и времени и тем самым создает из них инструмент превращения человека в личность, инструмент гуманизации (либо, напротив, дегуманизации).

Пространство и время как эстетическая проблема – это проблема воплощения личности.

Вот почему хронотопы «Евгения Онегина» или «Войны и мира» тяготеют к универсальности: пространство, так сказать, место действия – везде; время действия – всегда. В человеческом смысле, относительно природы человека – всегда и везде. Универсальность, явленная в уникальной системе образов.

Так принцип научности (в том числе философской научности), в скрытом виде присутствующий в литературе, проявляется, в частности, в отношении изображения пространства и времени».