Прелести Лиры (сборник)

Она резко отпрыгнула в сторону и побежала легкой лисьей трусцой, то и дело оглядываясь, не собирается ли Титов преследовать ее. Потом перешла на шаг. Титов стоял, прижимая носовым платком порез на окровавленном пальце.

– Там у них деньги должны быть. Возьми, если хочешь, – крикнула девочка.

– Как тебя зовут?

Она сделала неприличный жест и припустила бегом в сторону от дороги, туда, где начинался кустарник, переходящий в лесок.

Титов порадовался, что девочка действительно цела, и в третий раз полез в кабину. Из-под капота уже валил дым, что-то зловеще потрескивало во всем покореженном корпусе. Каждой клеточкой своего существа ощущая опасность, он схватил дипломат. Болтающаяся кисть не отпускала тяжелый дипломат, приковывала его к безжизненному телу.

– Извини, старина, – сказал Титов и потянул к себе, но кисть еще была частью руки и прочно держала деньги, если они, конечно, были в дипломате. Раздался легкий хлопок, затем второй. Титов резко рванул дипломат и с хрустом оторвал кисть. Так он и вылетел из машины, держа перед собой дипломат, к которому была прикована окровавленная кисть. Едва он успел отбежать от машины, как она загорелась, потом раздался взрыв, громкий и грубый, и машина мгновенно превратилась в пылающий и чадящий копотью факел.

На горизонте по встречной полосе показалась машина. Кисть от дипломата оторвать было невозможно, пришлось бросить в багажник своей машины дипломат, наручник и кисть как одно целое, в связке.

– Что случилось? – спросил ошеломленный водитель, который даже не заглушил двигатель, у Титова, как свидетель второй категории у свидетеля главного.

– Не знаю, – сказал Титов. – Вижу – горит, а что произошло – не знаю.

– Там люди были?

– Говорю же – не знаю.

– Понятно. А это что? – спросил водитель, указывая на палец, обернутый платком.

– А это я о зеркальце порезался. Дай, думаю, проверю, дышат трупы или нет. Взял зеркало – а оно поломалось. Разбилось.

– Какие трупы?

– Я подумал: а вдруг в машине трупы. Дай, думаю, возьму зеркальце. А оно разбилось.

– Понятно. Это не к добру, – сказал водитель. – Поехали. Или ты хочешь быть свидетелем?

– Не хочу, – сказал Титов. – Кроме зеркальца, мне не о чем рассказать честным милиционерам.

Они разъехались в разные стороны. Только после этого Титов понял, что его по-настоящему мучило: он вспомнил свой сон и до него дошло, что машина была точь-в-точь из сна. Такая же маленькая и юркая, неприспособленная к большой скорости. Теперь он знал, чем должна была оборваться звенящая тишина.

14

Герман ощущал себя не просто преступником, а счастливым преступником. В дипломате оказалось семьдесят три тысячи долларов. Он вынул их, тщательно пересчитал и аккуратно переложил в свою сумку, обычную, не привлекающую внимания, с ремнем через плечо. Пустой дипломат он нагрузил камнями и вместе с наручником и кистью утопил в речке с древнескандинавским названием Усса, специально сделав ради этого добрый крюк. Сколько тайн хранит в себе Усса!

Звонка от Евы не было. Ее телефон был заблокирован. «Кроме того, у моей дочери уже есть жених»: Титов очень хорошо запомнил эту фразу. Терять время было нельзя.

На следующий день, еще не придя в себя от собственной хладнокровности и решительности, он направился к Брониславу Леопольдовичу. На плече у него висела сумка, в одном отделении которой находились деньги, а в другом – только что распечатанная… работа не работа, статья не статья, в общем, материалы, озаглавленные скупо и бесстрастно: «Пространство и время». Вот их содержание, если угодно.