Прелестная обманщица

они уехали домой переодеться, но скоро вернутся. Мне нужна ваша поддержка.

– Люси, это только приведет к новым неприятностям...

– Яи не подозревала, что вы такая трусиха, Эмма. Где ваша гордость?

Действительно, где? Разве она не ровня Софи Монтфорест? Эмма засмеялась.

– А я и забыла, что у меня она есть. Хорошо, что напомнили.

Ужин проходил в напряженной обстановке. Софи и ее мать разговаривали исключительно с

Домиником, иногда вежливо обращались к Люси, а Эмму игнорировали совершенно. Эмма надела

новое платье из желтого крепа, Люси по-иному уложила ей волосы, и она осталась довольна своей

внешностью. Эмма и не пыталась участвовать в разговоре и довольствовалась ролью наблюдателя.

27

Дамы были богато одеты в блестящие газовые платья на шелковых чехлах: у ее светлости

красном, а у Софи зеленовато-голубом. Люси была в белом муслиновом платье, как и подобало юной

леди, еще официально не появившейся в свете. Доминик выглядел великолепно в вечернем бархатном

сюртуке темно-красного цвета, брюках в тон, розовом парчовом жилете, на котором красовались часы

на цепочке и монокль. Шелковый галстук был изысканно завязан.

После ужина и гости, и хозяева собрались в театр. Эмме тоже очень хотелось пойти, но ее

присутствие было необязательным, так как у Люси оказалось достаточно сопровождающих. Эмма еще

ни разу не была в лондонском театре, а в Индии любила посещать театральные представления. Обычно

это были древние сказания с танцами. А вот пьесу Шекспира она никогда не видела...

– Мисс Вудхилл, вы молчаливы и бледны. Вы себя хорошо чувствуете? – обратился к ней

Доминик.

– Очень хорошо, милорд.

У нее несчастный вид, подумал Доминик. Отчего? Какая печаль затуманила эти красивые глаза?

Чувствует себя виноватой? Но почему? Она всегда оживлена и решительно защищается, когда уверена,

что права. У нее свои твердые убеждения, и, когда раньше они вместе ужинали, она не стеснялась их

высказывать. Сегодня она молчит. Наверное, из-за присутствия Софи.

Он перевел взгляд на невесту. Софи ничего не знала о рекомендательном письме Эммы. Он

собирался показать его ей и расспросить о мисс Эмме Монтфорест, но, когда сегодня днем Софи с

матерью появились у него в доме и она тут же начала бранить его за компаньонку Люси, которая, на ее

взгляд, совершенно не подходила для этой должности и к тому же, несомненно, была наполовину

индианкой, говорить о письме раздумал.

Софи немного смягчилась, когда он объяснил, что еще не привык нанимать женский персонал. В

дальнейшем этим станет заниматься она. А впрочем, Софи можно понять: она не любила Индию и не

могла справедливо судить о мисс Вудхилл.

С другой стороны, мисс Вудхилл не могла не понять, что его будущая невеста и ее прежняя

хозяйка, возможно, родственницы, но она почему-то ничего ему об этом не сказала. Если она солгала

ему, то, вероятно, потому и выглядит такой печальной, зная, что ее уличат во лжи. Но почему тогда он,

несмотря ни на что, испытывает к ней сострадание?

– Вам, должно быть, трудно привыкнуть к жизни в Англии, – неожиданно обратилась к Эмме

Софи.

– Да, климат очень отличается.

– О, я имею в виду не климат. Всем известно, что в Индии он опасен для здоровья и жить там

очень плохо. Я ни за что на свете не поехала бы туда. Я говорю об обществе.

– Британское общество везде одинаково, – сказала Эмма, – Где бы ни очутились англичане, они

всегда образуют маленькую Англию. Очень жаль, что они замкнуты и не хотят ничего знать о культуре

других стран. А Индия – интересная страна, и люди там вполне цивилизованные.

Софи рассмеялась.

– Вы так говорите, потому что вы одна из них.

– Софи! – сердито воскликнул Доминик.

– Не волнуйтесь, милорд, – спокойно произнесла Эмма. – Будь я наполовину индианкой, я не

постеснялась бы в этом признаться. У меня есть друзья-индийцы, а вторая жена моего деда была

бенгалка, и я ее очень любила.

– Непонятно, зачем вы сюда приехали, если они так близки вам по духу.

– У меня были на то причины, – ответила Эмма, – но они личного свойства. – Она замолчала,

понимая, что слишком резко осадила молодую леди. Эмма взглянула на Доминика и увидела огонек у

него в глазах. Почему-то ее это рассердило.

Доминик быстро вмешался в разговор:

– Если мы не хотим опоздать к началу спектакля, нам следует поторопиться. Пока дамы

одеваются, я прикажу подать карету. Мисс Вудхилл, вам не нужно ждать возвращения Люси. Я уверен,

она справится сама.

– Да, мы вернемся очень поздно. Пойдемте, Эмма. Вы поможете мне надеть пальто, – сказала

Люси, вставая из-за стола.

Выходя вместе с Люси из комнаты, Эмма услыхала у себя за спиной, как Доминик делает

выговор Софи, и невольно улыбнулась.

У себя в комнате Люси просто умирала от смеха.

– Ой, Эмма! Вы видели лицо Софи? Она была в ярости.

28

– Мне очень жаль, что я говорила неподобающим тоном, – сказала Эмма, доставая из шкафа

бархатную накидку для Люси.

– Глупости! Просто все поняли, что вы смелая. Я бы так не смогла.

– С моей стороны это было очень глупо.

– А ваша бабушка на самом деле индианка?

– Она не родная моя бабушка. Дедушка женился на ней после смерти первой жены.