Прелестная обманщица

Боюсь, правда, что Софи ничего не поняла.

– Разве у нее нет приданого?

– Есть, но я ни за что не стану его тратить.

– Уверена, что Софи одумается, – произнесла, помолчав, Эмма.

– Эмма, я... – Доминик осекся: лавина чувств захлестнула его и он не мог продолжать.

Эмма увидела в его глазах такую нежность, что у нее замерло сердце. Но она тут же сказала себе,

что видит лишь то, что ей хочется.

– Люси и ваша тетушка скоро будут дома, – проговорила она. – Мне пора переодеваться к обеду.

Он кивнул и выпустил ее руку.

Во время обеда никто не произнес ни слова – слишком все были подавлены утренним

происшествием.

Как только обед закончился, Доминик извинился перед дамами и, сославшись на

многочисленные дела, ушел в библиотеку.

– Что это со всеми? – недоумевала Люси, когда они уселись около горящего камина. –

Обстановка в доме такая мрачная, что у кого угодно испортится настроение. – Люси взяла вышивание,

но не сделала ни одного стежка. – Во всем виновата Софи. Мало того, что загнала и избила Брутуса, она

еще и обвинила в этом Эмму.

– И зачем только Софи это понадобилось? – миссис Стэндон недоумевающе покачала головой.

– У нее дурной характер, а потом, она недолюбливает Эмму, – заявила Люси.

Миссис Стэндон посмотрела на Эмму. Щеки девушки пылали жарким румянцем.

– Не понимаю, почему Доминик не расторгнет помолвку, – не унималась Люси. – Он ведь не

настолько слеп, чтобы не представлять, что сулит ему жизнь с Софи.

– Люси, ты прекрасно знаешь, что он не может этого сделать, даже если и захочет, – сказала

миссис Стэндон. – Он человек чести. Помолвка – это почти что брак.

– Хорошо бы ей самой отказаться, но это маловероятно – она очень хочет стать маркизой, иначе

давным-давно вышла бы замуж за Берти Косгроува, будь у него титул.

– Люси! – укоризненно воскликнула Эмма. – Вам не следует говорить подобные вещи.

– Но это правда! Берти и Софи знают друг друга всю жизнь. В молодости сэр Уильям Косгроув

был богат, но почти все потерял.

– Каким образом это случилось? – спросила Эмма.

– Не знаю. А вы, тетя Агата?

– Кажется, это было связано со скандалом из-за убийства Артура Борема, – сказала миссис

Стэндон. – Говорят, что сэр Уильям приложил к этому руку. Так это или не так, но переживал он очень

сильно, стал пить не в меру, в результате рано сошел в могилу. Я восхищаюсь тем, как повел себя Берти

59

после смерти отца, и его отношением к матери.

От этих слов у Эммы зародилась надежда, но тут же погасла – покойники не могут быть

свидетелями. Она встала.

– Прошу меня извинить. Мне надо написать записку брату. Он умеет лечить лошадей и, уверена,

поможет Брутусу.

Ей было необходимо поговорить с Тедди не только о том, что ей стало известно, но и о том, что

она собирается уехать из Кавенгем-хауса.

Проходя мимо библиотеки, она заметила, что дверь в нее приоткрыта. За письменным столом,

заваленным документами, сидел Доминик, обхватив голову руками. Увидев Эмму, он пригласил

девушку войти.

Она шагнула в открытую дверь. Вид у Доминика был измученный. Ей хотелось как-то утешить

его.

– Могу я чем-нибудь помочь вам, Доминик?

Он встал из-за стола и, взяв ее руки в свои, заглянул в полные сочувствия глаза.

– Помолитесь, чтобы этот кошмар кончился, – сказал он.

– Я сделаю это от всей души, – заверила его она.

Он поднес ее руки к губам и поцеловал.

– Благослови вас Господь, Эмма.

– Я подумала, не написать ли мне брату, – стараясь, несмотря на волнение, говорить спокойно,

сказала она. – Он умеет лечить лошадей и, надеюсь, поможет Брутусу.

– Эмма, какая вы внимательная! Если бы меня заботил только Брутус... Но все равно, спасибо.

– Не отчаивайтесь. «Нежная дева» еще может благополучно вернуться, – мягко сказала она. –

Ведь капитан Гринуэй отличный моряк.

– Тогда помолитесь и об этом, хотя боюсь, что чудес не бывает.

– О, поверьте, бывают.

– Значит, я должен верить. – Доминик невесело усмехнулся и, нагнув голову, коснулся губами ее

рта. Восторг охватил Эмму, она обвила руками его шею, запустила ладони в волосы и притянула его к

себе. Поцелуй из легкого и нежного превратился в страстный и наполнил ее непреодолимым желанием.

– Ох, Эмма, – прошептал Доминик, – почему я не встретил вас раньше...

Эмма очнулась и отстранилась от него. Ее била дрожь, она задыхалась.

– Пожалуйста, милорд, больше ничего не говорите. Позвольте мне уйти.

– Не могу. – Он снова завладел ее губами.

– Я должна пойти и написать брату записку. – Эмма вырвалась и выбежала из комнаты.

– Завтра я поеду в поместье Косгроувов, – крикнул ей вслед Доминик, – и отвезу ваше письмо. Я

попрошу Берти отпустить со мной вашего брата.

Она ничего на это не ответила, и он вернулся за стол, но работать больше не смог.

А Эмма бросилась на постель у себя в комнате и разрыдалась. Пришло время уехать отсюда. Для

нее оставаться стало просто невозможно. Она всем сердцем любит Доминика, но будущего у них нет –

он обязан жениться на Софи. Если же она останется, то им обоим будет только хуже. Эмма долго не

могла успокоиться и взяться за перо, чтобы написать Тедди.

Доминик провел бессонную ночь, но, чуть только забрезжил рассвет, встал и оделся. Он