Прелестная обманщица

когда-то была влюблена в моего брата. – Он усмехнулся, заметив удивление Доминика. – Вы этого не

знали, как я вижу. А, сейчас это уже неважно.

– И что же она сказала? – заинтересовался Доминик.

– То, что ее долг – защитить чадо Эдуарда. Она требовала справедливости.

– Вы его признаете?

– А что мне остается? Она заявила, что знает о прошлой истории и раззвонит о ней повсюду,

если я его не признаю. Но заключать этого парня в свои объятия я не собираюсь. Я еще не стар, и если

леди Монтфорест отойдет в мир иной раньше меня, то вполне могу жениться и родить наследника.

– Разумеется, сэр, никто не знает своего будущего. Я рад, что вы признаете мальчика своим

наследником.

– Но это не означает, что вы увильнете от брака с моей дочерью, Бесторп. Еще одного семейного

скандала я не потерплю.

– Милорд, мы с ней оба поняли, что не подходим друг другу. Софи предпочла мне Берти

Косгроува, и я не вижу причин с ней спорить.

– У него нет титула.

– Зато у вас, милорд, есть связи в суде. Я уверен, что титул он получит. Например, за разведение

скаковых лошадей.

– Хмм. Надо подумать. Хотя титул маркиза я ему не добуду, а Софи очень хотелось стать

маркизой.

– Но если ей это не принесет счастья, неужели вы будете настаивать на нашем браке?

– Отчего ей быть несчастной? У нее неплохое приданое, да и вы не нищий. Я слыхал, что

торговля с Индией у вас процветает.

Доминик улыбнулся.

– Она ставила мне это в вину, вкупе с упрямством и нежеланием идти у нее на поводу. Боюсь,

что у нас дело дошло бы до драки.

– Вы что, отказываетесь от своего слова?

– Все решит Софи, но я надеюсь, что вы постараетесь ее убедить, что это было бы к лучшему.

Уверен, что она тоже так считает. Ей нужно всего лишь Ваше согласие.

– У вас роман с другой? Моя дочь о чем-то намекала.

– Нет, милорд. Мисс Вудхилл...

– Вы хотите сказать – мисс Монтфорест?

72

– Да. Я назвал ее тем именем, которое она себе взяла, чтобы не причинять вам неприятностей.

Она уехала, и я не знаю куда.

Его светлость расхохотался.

– Вот как! Угодили в собственные сети? Ни одна вам не досталась, и теперь вы небось жалеете.

Доминик ничего на это не ответил и удалился.

Большую часть прибыли, полученной от последнего плавания «Нежной девы», он вложил в

покупку второго брига, названного «Люсиль». Неожиданно ему пришло в голову самому отправиться

на нем в Индию. Перемена места может облегчить душевную боль. По возвращении он даст согласие на

брак Люси с Фергусом О'Коннором, если, конечно, она за это время не передумает. Что касается его

личных дел, то ему остается одно: смириться и продолжать жить без любимой женщины, хотя это будет

невероятно трудно.

Доминик услышал шаги в прихожей. Через секунду в комнату вошла Люси.

– Где ты была, Люсиль? – сердито спросил он. – Ты ведь знаешь, что мы должны уехать в

полдень, сейчас уже час дня, а ты еще не ела.

Люси, не обращая внимания на выговор, улыбалась.

– Я поела, но это неважно. У нас гость.

– Какой еще гость? Люси, нам некогда... – Он замолк – в дверях появилась Эмма.

– Эмма!

Она улыбнулась, чтобы скрыть смущение.

– Добрый день, милорд. Извините за вторжение, но прийти сюда меня уговорила Люси. – Эмма

услыхала, как щелкнула закрывшаяся у нее за спиной дверь – это удалилась Люси, оставив их одних. –

Люси, вернитесь, – позвала она, но та была уже далеко.

– Пожалуйста, снимите плащ и присядьте. – Доминик указал на кресло у камина. – Не будем же

мы разговаривать стоя. А вдруг вы выпорхнете и исчезнете?

Эмма сделала глубокий вдох и сказала себе, что должна быть спокойной.

– Нет, благодарю вас, милорд, я лучше постою. Разговор будет недолгий.

– Почему вы на меня сердитесь?

– Я не сержусь вовсе, но удивлена и разочарована.

– Почему? – Он всегда гордился своим хладнокровием и умением не показывать того, что

чувствует, однако сейчас голос выдал его обиду. – Если кто и разочарован, то это я. Я всегда был с вами

откровенен и дружелюбен, а вы отплатили мне ложью...

– Увы, милорд, это так, и мне очень стыдно, но я пришла не по этому поводу.

– Тогда зачем? – холодно спросил Доминик, хотя на самом деле ему хотелось заключить ее в

объятия и сказать, как сильно он ее любит, что, кроме нее, у него никого нет и что он переживет

скандал, насмешки и осуждение света, но не отпустит ее.

– Из-за Люси. Вы слишком заняты своими делами и не видите того, что творится у вас под

носом.

– Что? – Он слегка опешил.

– Простите меня за резкость, милорд, но неужели вы не замечаете, как несчастна ваша сестра?

– Несчастна? Я знаю, что она не хотела ехать в Йоркшир, но ведь она должна где-нибудь жить.

– Она живет с вами.

– Без компаньонки это невозможно, а вы нас оставили.

– У меня были на то причины. А вы могли нанять другую компаньонку.

– А Люси снова начала бы капризничать. Да Люси и не желает никого видеть, кроме вас.

– Я этого не знала. – Эмма почувствовала, что почва ускользает у нее из-под ног. – Она,

несомненно, сочла, что в этом нет необходимости, поскольку хочет выйти замуж.

– Она и выйдет, когда мы вернемся.

– Мы? Вы уезжаете? – В ее глазах отразился ужас, а у Доминика зародилась надежда.