Прелестные создания

Сколько себя помню, я всегда искала антики. Папа брал меня с собой и показывал, где искать, говорил, как они называются, — позвонки, когти дьявола, змеи святой Хильды, безоары, чертовы пальцы, морские лилии. Довольно скоро я научилась охотиться за ними сама. Даже когда отправляешься на охоту с кем-то другим, то не все время идешь с ним рядом. Невозможно смотреть на мир чужими глазами, надо пользоваться собственными, смотреть по-своему. Двое могут смотреть на одни и те же камни и видеть совершенно разное. Одному покажется, что перед ним просто кусок сланца, а другому — морской еж. Когда я ребенком ходила с папой, он находил позвонки в тех местах, которые я уже обследовала. «Смотри, — говорил он тогда и поднимал какую-нибудь окаменелость, лежавшую прямо у моих ног. Потом смеялся и восклицал: — Надо смотреть внимательнее, девочка!» Меня это не беспокоило, потому что он был моим отцом и, само собой, должен был находить больше окаменелостей, чем я, и учить меня, что делать. Превосходить его в умении я не собиралась.

Для меня искать антики — все равно что отправляться на поиски неизведанного, непонятного, ведь никогда не знаешь заранее, что именно найдешь: дело не в том, насколько внимательно ты смотришь, а в том, что смотреть надо не так, как все, по-особому. Обычно я хожу туда-сюда вдоль берега, как по лужайке, заросшей клевером, позволяя глазам бездумно скользить над камнями, и тогда выскакивают прямые линии белемнита, или полосатые метки и изгиб аммонита, или прожилка кости на гладком песчанике. Узор находки четко обозначен и улавливается зрением почти автоматически, меж тем как все остальное остается в беспорядке.

Все охотятся по-разному. Мисс Элизабет изучает поверхность утеса, уступы и камни так усердно, что боишься, как бы у нее не заболела голова. Она тоже кое-что находит, но для этого ей требуется гораздо больше усилий, чем мне. У нее нет такого зрения, как у меня.

У моего брата Джо, когда он охотился, опять-таки был иной подход, а мой способ он терпеть не мог. Он на три года старше меня, но когда мы были маленькими, можно было подумать, что он старше меня на много-много лет. Он походил на медлительного, серьезного и осторожного карлика, который просто ростом не вышел. Наша работа состояла в том, чтобы находить антики и приносить их папе, хотя иногда мы занимались и их очисткой, если отец был слишком занят в столярке. Джо не любил выходить в ветреную погоду. Однако антики он находил. Он был хорош в этом деле, пусть даже и не хотел им заниматься всерьез. У него была удивительная зоркость. Его способ состоял в том, чтобы выбрать участок берега, мысленно разбить его на квадраты и медленно обходить каждый квадрат скалы и утеса. Он находил больше, чем я, но я чаще находила необычные окаменелости, крокодильи ребра и зубы, безоаровые камни и морских ежей, то, чего не ожидаешь найти.

Папа охотился с помощью длинного шеста, которым тыкал среди камней, чтобы ему не приходилось нагибаться. Он научился этому у мистера Крукшенкса, своего друга, который первым просветил отца насчет антиков. Он бросился с Пушечного утеса позади нашего дома, когда мне было всего три года. Папа сказал, что у него было слишком много долгов и даже антики не могли поправить его положение. Не скажу, чтобы папа чему-то научился на ошибке мистера Крукшенкса. Папа всегда мечтал найти скелет допотопного чудища, который позволил бы расплатиться со всеми нашими долгами. Многие годы мы находили зубы, и позвонки, и то, что мы полагали ребрами, а также забавные маленькие костяные ромбики, похожие на зерна пшеницы, и другие кости того животного, о котором мы не могли думать иначе, как об огромном звере вроде африканского крокодила. Однажды, когда я чистила для мисс Элизабет антики, она показала мне рисунок такого крокодила. У нее была книга со множеством рисунков всех древних животных и их скелетов, которую написал один француз по фамилии Кювье.

Папа охотился реже, чем мы, потому что ему надо было заниматься изготовлением шкафчиков, однако он тоже выходил на берег, как только предоставлялась такая возможность. Антики ему нравились больше, чем шкафы, и это огорчало маму, потому что заработок от продажи окаменелостей был непредсказуемым, а поиски уводили его далеко от Кокмойл-сквер и от семьи. Наверное, она подозревала, что он предпочитает пребывание в одиночестве на берегу, чем в доме, полном орущих детей. Мама никогда не выходила на пляж, разве только чтобы строго отчитать папу, если он отправлялся туда в воскресенье и пропускал воскресную службу. Но это его не останавливало, хотя он и согласился не брать с собой на берег по воскресеньям меня и Джо.