Прелестные создания

Маргарет снова заплакала. Я не могла этого вынести, потому что она заставила бы заплакать и меня, а я никогда не плачу. Оставив ее, я укрылась в столовой наедине со своими образцами. Пусть ее утешает Луиза, когда вернется.

Позже в тот день я воспользовалась визитом лорда Хенли как предлогом пойти на Кокмойл-сквер. Мне хотелось обсудить с Эннингами его визит к нам, неподдельный интерес к находке, а также выяснить, что именно нашла Мэри на взморье, потому что она говорила мне о своем намерении поискать крокодилов скелет. Придя туда, я первым делом направилась в кухню, чтобы поговорить с матерью Мэри. Молли Эннинг стояла у кухонной плиты, помешивая какое-то варево, запахом походившее на бульон из бычьих хвостов. Младенец тихо хныкал, лежа в ящике в углу кухни.

Я положила на стол сверток.

— Бесси замесила слишком много крутого теста для печенья, испекла его и полагает, что вы, возможно, не откажетесь от некоторой части, миссис Эннинг. Здесь еще круг сыра и кусок пирога со свининой.

В кухне было холодно, огонь в плите едва горел. Мне следовало бы прихватить с собой и уголь. Я, конечно, не стала говорить ей о том, что Бесси испекла это печенье только но моему настоянию. Какие бы трудности Эннинга ни испытывали, Бесси им не сочувствовала, считая — как, полагаю, считалось и в других добропорядочных домах Лайма, — что мы, общаясь с ними, роняем свое достоинство.

Молли Эннинг пробормотала слова благодарности, но взгляда не подняла. Я знала, что она обо мне невысокого мнения, поскольку я для нее была воплощением того, чего она никак не желала для своей дочери: незамужней девицей, помешанной на окаменелостях. Я понимала ее страхи. Моя мать тоже не пожелала бы мне такой жизни — равно как и я сама несколько лет тому назад. Однако теперь она представлялась мне не столь уж скверной. В некоторых отношениях я была гораздо свободнее тех дам, что вышли замуж.

У матери Мэри, высокой худосочной женщины, чепец был неряшлив, а некогда белый фартук давно приобрел серый оттенок. Из десяти детей, которых она родила, выжили только трое, и один из них — младенец в углу — не производил впечатления пышущего здоровьем крепыша-карапуза. Казалось, что долго он не протянет. Я огляделась, ища няню или служанку, но там, разумеется, никого не было. Заставив себя подойти к ребенку, я слегка потрепала его, из-за чего малыш только сильнее расплакался. Никогда не знала, как обращаться с младенцами.

— Оставьте его, мэм, — сказала мне Молли Эннинг. — Если ему уделять внимание, будет только хуже. Скоро он и так успокоится.

Я отошла от ящика и огляделась, стараясь не обнаруживать своего смятения из-за убожества помещения. Кухня обычно являет собой самую гостеприимную часть дома, но у Эннингов ей недоставало уютного тепла и ощущения обеспеченности, которые поощряли бы желание там задержаться. Колченогий обшарпанный стол, три стула возле него, буфет с несколькими щербатыми тарелками — вот все, что у них было. На столе не было ни хлеба, ни пирожков, ни кувшина с молоком, как в нашей кухне, и я ощутила внезапный прилив чувства благодарности по отношению к Бесси. Сколько бы она ни ворчала, но кухня у нее всегда была полна съестного, и это изобилие порождало уют, пронизывающий весь коттедж Морли. Атмосфера уверенности, которую она создавала, была тем, что мы, сестры Филпот, видели изо дня в день у себя в доме. Если же ее у вас нет, то, наверное, под ложечкой сосет так же, как от настоящего голода.

«Бедная Мэри, — подумала я. — Целый день провести на холодном взморье и вернуться вот в такую обстановку».

— Я пришла, чтобы повидаться с Мэри и Джозефом, миссис Эннинг, — произнесла я. — Они где-то поблизости?

— Джо сегодня получил работу на мельнице. А Мэри внизу.

— Вы видели тот череп, что они принесли вчера со взморья? — не удержалась я от вопроса. — Крайне необычная вещь.

— Не было времени.

Молли достала из корзины кочан капусты и принялась с яростью его шинковать. Главной ее чертой были руки, хотя совсем не такие, как у Маргарет с ее легкомысленными жестами. Руки Молли были заняты работой: что-то помешивали, вытирали, отчищали.

— Но он же здесь, внизу, — настаивала я, — и очень даже стоит того, чтобы на него взглянуть. Вы можете это сделать прямо сейчас, а я присмотрю за супом и за ребенком, пока вы ходите.

— Это вы-то присмотрите за ребенком? Хотелось бы мне такое увидеть, — фыркнула Молли Эннинг. Ее смешок заставил меня покраснеть.

— За этого крокодила они, как только его отчистят, получат очень хорошую плату. — Я заговорила о черепе в том единственном ключе, который, я знала, мог ее заинтересовать.

И в самом деле, Молли Эннинг подняла наконец взгляд, но ответить не успела — по лестнице, топоча башмаками, поднялась Мэри.

— Вы пришли, чтобы увидеть крока, мисс Филпот?

— И тебя тоже, Мэри.

— Тогда пойдемте вниз, мэм.