Прелестные создания

Я сморщилась от такой мысли и от запаха, исходившего от птицы.

— Но… эта чайка воняет рыбой, сэр!

Мистер Бакленд принюхался:

— В самом деле? — Для такого упорного наблюдателя за миром он слишком часто не замечал очевидного. — Ничего, попрошу, чтобы ее как следует прокипятили, а потом использую ее скелет для своих лекций. Так, ну а что же вы нашли сегодня?

Мистера Бакленда очень взволновали мои находки: несколько аммиков, чешуйчатый рыбий хвост, который я собиралась отдать мисс Элизабет, и позвонок размером с гинею. Он задавал так много вопросов, путаясь в собственных мыслях, что я начала чувствовать себя галькой, перекатываемой бурунами то туда, то сюда. Потом он настоял, чтобы мы повернули и пошли обратно к оползню, чтобы продолжить поиски. Мы с кобылой следовали за ним, пока он вдруг не остановился, на расстоянии всего лишь броска камня до оползня, и не сказал:

— Нет-нет, я не успею — скоро я должен встретиться в «Трех чашах» с доктором Карпентером. Давайте вернемся сюда после полудня.

— Невозможно, сэр, — будет прилив.

Лицо мистера Бакленда выразило недоумение, как будто прилив совершенно не стоило принимать во внимание.

— При приливе мы не сможем добраться до оползня по этой стороне пляжа, — объяснила я. — Из-за изгиба берега. Его отрезает водой.

— А если зайти со стороны Чармута?

— Можно бы, — пожала я плечами, — но сначала нам пришлось бы проделать весь путь по дороге, чтобы добраться до Чармута. Или пойти по тропе через утес, но она, как видите, сейчас ненадежна, сэр, — кивнула я на оползень.

— Мы можем добраться до Чармута на моей кобыле. Она доставит нас туда так быстро, как вы пожелаете.

Я колебалась. Хотя я и сопровождала джентльменов на пляже, но никогда ни с кем из них не ездила на лошади. В городе непременно станут об этом судачить. Хотя воодушевление мистера Бакленда представлялось мне вполне невинным, другие могли истолковать его иначе. Кроме того, мне не нравилось находиться на пляже во время прилива, зажатой между утесом и морем. Если произойдет еще один сход камней, то бежать будет некуда.

Спорить с мистером Баклендом было нелегко — его энтузиазм беззастенчиво попирал все доводы. Однако вскоре я обнаружила, что он очень быстро передумывает: к тому времени как мы добрались до Лайма, у него появилось с дюжину других планов насчет времяпрепровождения после полудня, и к оползню в тот день мы так и не вернулись.

Мистеру Бакленду не довелось увидеть, где я выкопала второго крока, потому что, когда мы проходили мимо того уступа, его уже покрыл прилив. Но я показала ему утес, из которого был извлечен первый монстр, и он сделал его маленький набросок. Он постоянно наклонялся, чтобы что-нибудь рассмотреть — зачастую что-нибудь незначительное, вроде аммиков, впечатанных в скальные уступы, которые он наверняка много раз видел и прежде, — так что пришлось напомнить ему о докторе Карпентере, дожидавшемся его в «Трех чашах», а также о гораздо более интересных экземплярах, ждавших его в нашей мастерской.

— Известно ли вам, сэр, — добавила я, — что доктор Карпентер спас мне жизнь, когда я была ребенком?

— В самом деле? Ну, такая у них профессия. А чем он вам помог?

— В меня ударила молния, и доктор Карпентер посоветовал моим родителям положить меня в ванну с горячей водой…

Мистер Бакленд застыл на камне, с которого собирался было спрыгнуть.

— В вас ударила молния? — вскричал он, округляя полные восторга глаза.

Я тоже остановилась, теперь смущенная тем, что рассказала эту историю. Обычно я ни с кем не говорила о той молнии, но мне хотелось покрасоваться перед этим умным джентльменом из Оксфорда. То было единственным фактом, могущим, как мне казалось, произвести на него впечатление. На самом деле это было глупо, потому что позже выяснилось, что он весьма ценил мои знания о допотопных тварях, мое умение их находить и идентифицировать, в то время как сам в подобных вещах не очень хорошо разбирался. Но в то время я ничего этого не знала, потому и пришлось мне пережить неловкие минуты, отвечая на подробные вопросы насчет того, что случилось со мной на том поле, когда я была совсем маленькой.

Но это возымело действие, потому что мистер Бакленд явно преисполнился ко мне уважения благодаря такому моему опыту.

— Это поистине замечательно, Мэри, — сказал он. — Бог пощадил вас и дал опыт, которого но всем мире нет почти ни у кого. Ваше тело стало пристанищем для молнии, отчего, несомненно, выиграло, по крайней мере в интеллектуальном плане! — Он оглядывал меня с головы до ног, и я раскраснелась из-за его внимания.

Наконец мы дошли, и я оставила мистера Бакленда в мастерской, где он стал прыгать вокруг крокодила и выкрикивать обращенные ко мне вопросы, даже когда я поднялась в кухню. Мама, стоя у плиты, кипятила белье для другой семьи. Стирка приносила ей ровно столько денег, чтобы хватало на уголь и поддержание огня для другой порции белья. Ей всегда очень не нравилось, когда я указывала ей на этот порочный круг.

— Кто это там внизу? — спросила она, услышав голос мистера Бакленда. — Ты взяла с него двухпенсовик за погляд?