Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ)

Отель Уотергейт

Поздний вечер 19 июля 2015 года

Должность заместителя директора ЦРУ по разведоперациям — сейчас должность правильно называлась «Director of the National Clandestine Service», директор Национальной тайной службы — одна из двух должностей в ЦРУ США, которая считается undercovered, то есть о человеке, который ее занимает, узнают только после его отставки, да и то не всегда. Вторая такая должность — это Директор Поддержки, под таким внешне безобидным названием скрывается человек, занимающийся предоставлением ресурсов для тайных полевых операций, в том числе и подготовленных оперативников. В настоящее время — должность директора Национальной тайной службы занимал Питер К. Склодовски, поляк наполовину и подонок на все сто. За время своей карьеры — он лгал, предавал… это и должен был делать разведчик, но только не по отношению к своим людям. Директором Тайной службы он стал, когда ему не было и пятидесяти — очень рано для такой должности. Основной его взлет пришелся на времена неоконов — сами неоконы были уже не у власти, некоторые даже в тюрьме — но люди, которых они внедрили в государственную машину остались и продолжали делать свое черное дело…

Вернувшись домой, Питер Склодовски переоделся, сменив деловой костюм на неприглядную ветровку и темные джинсы. В гараже большого дома в дорогом пригороде Вашингтона — стояли три машины, в том числе черный Порш Кайенн. Обычный государственный служащий вряд ли решился бы приобрести такую вызывающую машину, пусть и подержанную — но Питер Склодовски не был обычным государственным служащим. Официально — машина была записана на дочь.

Директор по тайным делам сел за руль, повернул ключ — немецкая восьмерка отозвалась глухим утробным рокотом. Он был напуган, хотя и стремился не показать этого. Сегодня утром — он сделал все, чтобы подставить своего начальника — но и сам он был под ударом. Он знал, что в случае чего им пожертвуют без колебаний: его имя не объявлена и еще одна смерть или самоубийство никому не известного правительственного чиновника — не привлечет ничьего внимания…

Барабаня пальцами по рулю, он ждал, пока неторопливый сервомеханизм поднимет дверь. Он газанул, как только проем показался ему достаточным, выехал на улицу, тормознул около неприметного фургона со складной лестницей на крыше, стоящего в нескольких ярдах от дома.

Стекла двух машин опустились почти синхронно. Директор Тайной службы перебросил в фургон средних размеров термос, водитель за рулем в спецовке ловко его поймал.

— Спасибо, сэр.

— Эфиопский. Прислали оттуда, вкус просто божественный. Я намереваюсь прошвырнуться по городу, не думаю, что вы угонитесь за мной.

Когда было нужно — Склодовски мог быть самим обаянием.

— Хорошо, сэр. Надеюсь, вы не будете заезжать в дурные районы.

— Ничуть, ребята. Просто выйду погулять, даже такому старому псу как я иногда это нужно.

— Удачи, сэр…

Сотрудники, отвечающие за безопасность директора Национальной Тайной службы, пару раз проследили за ним, тайно. Всегда — маршрут заканчивался у отеля Уотергейт, удалось отследить и девицу. Двадцать четыре года, свободная художница, завсегдатай тусовок… в общем гламурная проститутка. В этом не было ничего такого: Склодовски не жил с супругой уже давно. Он соблюдал осторожность во время таких встреч — и его решили оставить в покое. Каждый имел право на небольшой кусочек личной жизни, и все мужчины относились к этому с пониманием. Все, за исключением журналистов…

Порш директора прокатился по тихим, обсаженных канадскими кленами и голубыми елями улочкам их кондоминиума, мигнул фарами на выезде, который охраняли вооруженные секьюрити, проехал дальше. По левую руку мелькнул гигантский молл… когда его только построили, ночью он светился как рождественская елка, подсвеченный прожекторами — а теперь это была мрачная бетонная глыба, в которой пустовало больше половины торговых мест. Кризис, экономия электричества и все такое. Склодовски родился в семье католиков — эмигрантов, в детстве он еще слышал рассказы деда, который рассказывал, как плохо было при коммунистах, как обеднели люди. Иногда директора посещала мысль, что коммунистов нет — а страна живет все хуже и хуже. Но он старался гнать от себя эти мысли.

Наконец, он вырулил на триста девяносто пятую — и прижал педаль газа…