Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

– Нет! Почему ты все время переворачиваешь мои слова?! Ты хочешь вынудить меня сказать то, о чем сама хорошо знаешь. Ты мне нужна, понимаешь? И если тебя интересуют мои мотивы – ты мне нужна потому, что ты – это ты!

– Но ведь ты меня совсем не знаешь!

– Это не имеет значения. Меня это мало интересует. И, все-таки, я тебя знаю. И знаю лучше, чем тебе кажется…

– Правда?!

– Разумеется. Ты выполняла задание. Рисковала своей жизнью из-за меня, без колебаний, не задумываясь о последствиях… Ты удивительно быстро научилась играть в теннис, освоила технику владения ножами. Если можно так сказать – не по-человечески быстро! У тебя крепкие мускулы, потрясающая реакция. Ты всегда знаешь когда прослушивается комната, в которой мы находимся. Ты можешь связываться с Хьюмменом каким-то загадочным образом – без приспособлений!

Дорс напряженно спросила:

– И что ты думаешь обо всем этом?

– Мне кажется, что перед Хьюмменом как перед Р. Дэниелом Оливо – поставлена невозможная задача. Как может один робот управлять Империей?! У него должны быть помощники!

– Это совершенно очевидно. Их миллионы, я – помощник. Ты – помощник. Маленький Рейч тоже помощник!

– Ты – не такая, как все остальные!

– Почему? Хари – скажи, произнеси это вслух. Когда ты услышишь свои слова, то поймешь, как это чудовищно…

Селдон окинул ее долгим задумчивым взглядом и тихо произнес:

– Я никогда этого не произнесу… потому что мне все равно…

– Это правда? Ты принимаешь меня такой, какая я есть?!

– Я не могу иначе. Ты – Дорс, и кто бы ты ни была – никто другой мне не нужен…

Дорс нежно призналась:

– Хари, я думаю о твоем благополучии потому, что я так устроена… Но я чувствую, что, даже если бы я стала другой, не такой какая есть, я все равно хотела бы для тебя только добра… Мне кажется, ты достоин большего…

– Мне все равно! – Хари сделал несколько шагов к ней и опустил глаза, словно задумавшись над тем, что собирался сказать, – Дорс, тебя когда-нибудь целовали?

– Конечно, Хари… ведь это непременное условие светской жизни.

– Нет, нет! Я о другом. Ты сама… целовала мужчину? Ты понимаешь меня… страстно?

– Да, Хари. Это было…

– Тебе это нравилось?

Она колебалась какое-то время, потом призналась:

– Мне это доставляло гораздо большее удовольствие, чем возможность разочаровать одного молодого человека, который мне нравился, дружба с которым для меня много значила. – Она вспыхнула и отвернула лицо. – Прошу тебя, Хари, не расспрашивай… Мне трудно все это объяснить…

Но Хари, почувствовав решимость, настаивал:

– Значит, ты делала это из ложных побуждений, чтобы не ранить его чувства!

– Наверное… в конечном счете, все так и поступают…

Селдон пропустил это замечание мимо ушей и неожиданно спросил:

– Ты сама просила кого-нибудь поцеловать тебя?

Дорс помолчала, словно оглядываясь на прожитую жизнь.

– Нет…

– Может быть, тебе захотелось хоть раз, чтобы тебя поцеловали снова?

– Нет!

– Ты была близка с кем-нибудь из мужчин? – он спросил едва слышно, отчаявшись.

– Разумеется. Я же говорила тебе. Ведь это часть жизни…

Он схватил ее за плечи, словно собирался трясти.

– Ты когда-нибудь испытывала страсть, потребность в близости с одним единственным человеком? Дорс, ты любила когда-нибудь?

Дорс медленно подняла печальные глаза. Их взгляды встретились.

– Прости меня, Хари. Мне нечего ответить…

Селдон отпустил Дорс, его руки безвольно упали. Дорс нежно прикоснулась к его руке и прошептала:

– Вот видишь, Хари… Я совсем не та, которая нужна тебе…

Селдон уронил голову, разглядывая пол. Он пытался рассуждать рационально: он хочет того, чего хочет, причем здесь рационализм…

Он посмотрел на нее и признался:

– Дорс, дорогая, и даже после всего, что я услышал – мне все равно…

Он обнял ее и медленно притянул к себе, опасаясь, что она вырвется из его рук.

Дорс не шевельнулась, и он нежно, едва прикасаясь губами, поцеловал ее… Потом еще раз – уже более страстно… Неожиданно она обвила его руками… Когда он, наконец, остановился, она подняла сияющие глаза и прошептала:

– Поцелуй меня еще, Хари! Пожалуйста…