Прелюдия зверя

Тут и сейчас мы не Лили и Вальтер, нет с нами того груза, что тащим на себе, которым прикрываемся друг от друга. Тут нет прошлого и будущего, но все, что есть, по-настоящему важно. С нами остаются только незыблемые вещи, от которых невозможно отмахнуться и которые сильнее человека. Такие, как связь волка с его избранницей. Источник усиливает притяжение, делает связь прочнее каната, тянет нас друг к другу со страшной скоростью, чтобы мы с восхищением приняли все, что дает нам эта сила. Нет сомнений, что должно быть именно восхищение, и я не могу больше сопротивляться этому, но до самого последнего момента оттягиваю признание неминуемого, ведь вместе с принятием, мне придется забыть о мести Вальтеру. Это так больно, потому что в мыслях я снова хороню родителей, на этот раз навсегда, теряя то немного, что объединяло нас хоть как-то. Хочется реветь в голос, но я боюсь сама себя, и улыбаюсь вместо слез, пытаясь простить предательство тех, кто обязан был защищать меня и любить больше жизни. Мои прежние мысли будто неправильно сросшиеся после перелома кости, и источник ломает их заново, чтобы на этот раз все было действительно хорошо.

Ведь ненавидеть их – то немногое, что мне оставалось, потому что нельзя любить предателей.

Я вслушиваюсь в размеренные шаги Вальтера. Он шагает мягко, но под его ступнями то и дело раскалываются и шуршат мелкие камни. Моя ладонь все еще не его щеке, щетина по-прежнему покалывает пальцы. Открываю глаза и смотрю на двуликого по-новому. Я будто проснулась от вязкого сна, и наконец-то все вокруг становится настоящим.

Глава 12

Из узкого коридора, который освещался лишь синеватым пламенем тускло горевшего сорванного Вальтером со стены факелом, мы выходим в просторный зал.

– Это что? – выдыхаю, оглядывая впаянные в стену кристаллы разных форм и размеров. Как и наш факел, они тоже светятся тускло, чтобы иметь ценность в одиночку, но их слишком много, отчего комната наполняется мягким красновато-желтым сиянием.

– Понятия не имею, – Вальтер уверено шагает через помещение к видневшемуся на противоположной стороне проему в новый коридор.

– Мы что, не останемся тут?

Кто в здравом уме уйдет из теплого помещения, да к тому же имеющего освещение, в которое я бы укуталась как в плед, если бы это только было возможно? Зачем ему прочие темные тоннели, если мы нашли, где переждать метель?

– Это только малая часть того, что удалось найти.

– Когда ты успел? – стараюсь убавить градус восхищения в голосе, но близость источника не оставляет шансов на притворство, и сейчас я как открытая книга.

– Пока ты была занята с женой мельника.

Мы снова идем по тоннелю, и снова я вижу только Вальтера и слышу только шум камней под его ногами. Хотя нет, сквозь тихий шелест привычного звука вдруг пробивается нечто иное – шуршание какое-то и тонкий гул.

– Что это за звук? – спрашиваю шепотом, продолжая прислушиваться.

– Скоро сама все увидишь, – улыбается, не глядя на меня.

Терпеливо жду, а шум тем временем нарастает, быстро переходя в грохот. Кусаю губы от волнения, но не чувствую страха, а потому, несмотря на любопытство, не тороплю и не допытываю двуликого. И когда и этот длинный коридор заканчивается, мое терпение оказывается вознаграждено. Мы стоим на краю берега, а практически у наших ног плещется темными водами пещерное озеро. Грохот же создают тонны падающей в него воды. Пытаясь разглядеть начало водопада, но оно теряется в облаке из брызг и пара. И откуда тут свет? Все вокруг будто светится изнутри бледным голубым светом.

– Это потрясающе, – выдыхаю, но Вальтер, кажется, слышит, потому что бросает на меня короткий взгляд, а затем опускается на колени, перекладывая меня с рук на твердую землю.

Смотрю на него вопросительно, и не пропускаю момент, когда темный взгляд сверкает иронией, а сам Вальтер, оставаясь на коленях, выпрямляется и стягивает через голову рубашку. Приподнимаю бровь, и он наклоняется ко мне. Замираю в остром ожидании прикосновения его кожи к моей, но его не происходит. Вместо этого только хриплый шепот двуликого:

– Не знаю как ты, а я иду купаться.

Снова выпрямляется, встает на этот раз и расслабляет завязки на штанах.

Выбрасываю руку вперед, жестом останавливая его, и теперь его черед заламывать бровь. Подзываю к себе ладонью, а когда двуликий наклоняется, обхватываю его затылок двумя руками, притягиваю к себе и прижимаюсь щекой к его щеке.

– Я не смогу раздеться, – шепчу. – Помоги мне.

Отодвигаю ошалевшего двуликого от себя, заглядывая в глаза и наслаждаясь увиденным там смятением. Но это редкое на его лице выражение до обидного быстро сменяется весельем.

– Сама напросилась, – говорит одними губами, пока руки его медленно ложатся на мои плечи.

Ох, с огнем ведь играю.

Вальтер