Преломление. Наука видеть иначе

Можно представить, как Шеврёль каждый день, минуя четыре колонны, входил в огромное здание, шел сквозь широкий зал под накатывающий волной ритмичный стук ткацких станков и в запертом кабинете думал над загадкой, которую требовалось разгадать. Для такого человека, как он, задача была целью, а цель питала его гораздо лучше, чем еда. Позже Шеврёль вспоминал: «Чтобы исполнить свой долг директора фабрики, мне нужно было изучить два абсолютно разных предмета: первый — сочетание цветов, а второй — химию красок». Во время работы с мылом, чтобы понять, из чего состоят химические соединения и как они образуются, Мишель очень хорошо научился разбивать сложные формулы на составляющие. Именно поэтому загадку красок на мануфактуре он решал дотошным проникновением в самую суть вещей (может быть, именно поэтому Людовик счел его правильным человеком для такой работы — Шеврёль мог не обращать внимания на обманчивый внешний вид нитей и проникнуть в суть химии красителей). Свою профессиональную жизнь ученый проводил в окружении колбочек и спиртовок, он нагревал жиры и масла и анализировал состав, изучая их испарения. Но поначалу эти методы ничего не давали, никакого секрета в красках обнаружить не получалось. Можно только догадываться, до какой степени отчаяния был доведен столь непреклонный на первый взгляд ученый. Предыдущий опыт в области органической химии подталкивал его тщательнее вглядеться в ткани производства парижской фабрики, но вместо этого он направил свой взгляд в иную сторону — на другие материалы.

Он стал искать куски шерстяных полотен, сделанных на других фабриках во Франции и за границей, чтобы сравнить качество. Впрочем, путь был тупиковым: он обнаружил, что ткани парижской фабрики гобеленов, без сомнения, были лучшими. Вероятно, жалобы покупателей связывались не с самими гобеленами. А что, если, подумал Шеврёль, проблема не имеет никакого отношения к химии, и если уж на то пошло, то и к производству? Если загвоздка в самих покупателях? Не в том, что люди сетовали по поводу цветов, а в том, как они их воспринимали, — вероятно, «неправильно»? Поэтому Мишель пригляделся пристальнее к гобеленам, чтобы рассмотреть все вокруг каждого волокна нити. Это было то же самое сырье, да, но других цветов, отличных от тех, что поодиночке были представлены в выставочном зале. Именно в этот момент (и по этой причине) он и раскрыл тайну.

Шеврёль обнаружил, что кризисная ситуация на фабрике не имела никакого отношения к качеству, а была связана лишь с восприятием цвета. Сам материал, состоящий из нитей разного колера, не изменился, но была иной обстановка, в которой покупатели смотрели на ткань. Тона выглядели по-разному в зависимости от того, находились они отдельно или рядом с другими (как на кругах в центре изображения на двух рисунках ниже). «Я увидел, что цветам, расположенным рядом с черным, не хватало энергии, и это было связано с явлением контраста цветов», — так Шеврёль описывал свои соображения. Именно соседство нитей разных оттенков определяло вид каждой из них в составе гобелена. Не объективно, но с точки зрения восприятия каждого, кто смотрел на него. Люди не видели достоверно реальный мир. Конечно, ни ученый, ни кто-либо другой не понимали почему. Во Франции XIX века идея, что цвета могут меняться, не смешиваясь друг с другом физически, была совершенно неприемлема, а уж объяснение, которое мы даем этому сейчас, и подавно. Химия тогда только-только вышла за рамки алхимии и перестала считаться волшебством. Тем не менее было ясно, что виновником всех жалоб, поступивших в адрес фабрики гобеленов, была какая-то причуда, связанная с биологией человека.

Более чем через десять лет после начала работы Шеврёль выпустил книгу, которая стала итогом его необыкновенного исследования: The Principles of Harmony and Contrast Colors («Принципы гармонии и контраста цветов»). Во введении он писал: «Прошу читателя никогда не забывать: когда речь идет о явлении одновременного контраста цветов и утверждается, что один цвет, расположенный рядом с другим, меняется под его действием, это совсем не означает, что два цвета, или скорее два материальных предмета, которые их представляют, как-то взаимодействуют на физическом или химическом уровне; речь идет только об изменении, которое происходит до того, как мы на них смотрим; мы воспринимаем впечатление от двух цветов одновременно». Шеврёль видел, что трансформация «реальности» на самом деле происходит у нас в голове — та же мысль сбила с толку Гёте с его радужными тенями.