Преломление света

Сегодня мы клеймим «врагов народа»,
А завтра демонстрируем друзей.
По перевыполненью плана, вроде,
Мы снова «впереди планеты всей»…

Не удивляет, что герой вчерашний
Расстрелян будет завтра словно враг.
И в атмосфере истерии нашей
Все маршируют, выверяя шаг.

Звучит победой «марш энтузиастов»,
Но вот: над кем, кого и почему?
Кровавый флаг, кровавый запах наста –
Виденье, непостижное уму!

Эпоха холода и сталинских репрессий
Звучит сейчас как будто звук пустой.
Вставали в строй советский поэтессы.
С ноги шагали, только всё – не с той…

И ей, лучистой, золотоволосой
Случилось обручальной буквой «О»
Прогнуть хребет под лапами «колосса»,
Точнее, под копытами его

В той пирамиде физкультурной, бодрой,
Что возвышалась в центре площадей.
А мёртвый город был машиной мёртвой,
Когтившей измочаленных людей.

Горела смена в «Смене» Ленинграда!
И женщина, столь хрупкая на вид,
Пройдя мытарства дантовского ада,
Меня стихами страшно удивит!

Ребёнок выбит. Неосуществлённый,
Неназванный! Какие тут слова?
Животный крик срывает листья с клёнов,
Да об телегу бьётся голова…

Горнила пыток, ладожские воды
И трубы медные «весёлого гудка»…
А с ней, Снегурочкой, водить бы хороводы,
Не наступила Оттепель пока…

В её стихах пытаясь разобраться,
Рискну озвучить мучивший вопрос.
«Ты любишь так, как любят ленинградцы»…
– А это – КАК? Ответа нет. Он – прост.

Всё потеряв: детей, друзей, любимых,
Хлебнув блокады, вынесла она
Лишь города исчезнувшее имя
И горожан погибших имена.

Вот выжить бы – до истины добраться!
Откуда силы черпать – всё равно.
«Ты любишь так, как любят ленинградцы» –
Любить вообще не каждому дано.

Я шла по Невскому, как цапля…

   Я шла по Невскому, как цапля,
   На неудобных каблуках.
   А бедный Всадник прятал саблю
   И не сочувствовал никак.

А звёзды чёрные не гасли…
Вообразив себя Пегасом,
Конь Клодта рвался в облака.
Я не сломала каблука,
Переходя через Фонтанку,
А ведь могла!.. Но слово «честь»,
На славу нам, пока что есть,
Как для мужчин – её останки…

Умильно головы склоня,
Атланты слушали меня.

Я обещала к ним вернуться,
Но только в обуви другой.
Нет, не в кроссовках и не в бутсах!
До туфелек – подать рукой:

Зима просвищет незаметно,
Скользнёт весна, примчится лето:
Я вновь пройдусь по мостовым
Ночами, белыми как дым!
… Припомнив Пушкина обиды,
И, со своими их сравнив,
Сочту пустячными – свои,
Что – больно – не подам и вида.

Русалочкой несчастной, той,
Я возвышаюсь над мечтой…

Мы живы памятью лицея…