Премудрость нашего спасения

Всякий усердный и труждающийся, по мере своего труда, получит и бльшую награду. Это, однако, зависит от желания и готовности каждого. Но того, что явно постановлено, никому без крайней необходимости и немощи преступать не следует. Да и у немощных есть в уме молитва, нужнейшая из всех молитв, а для стесненных обстоятельствами и необходимостью призывание Бога и молитва тем более полезны, ибо кто, кроме Бога, исторгнет нас из тесноты?

Суетно всякое спасение человеческое. В Бозе сотворим силу; воззовет ко Мне, и услышу его , и подобное этому говорит Писание. Но есть такие, которые к общим постановлениям прибавляют еще особое и душою всегда сочетаются с Богом, а тело сокрушают воздержанием и постом, бдением, лежанием на земле и наготой, многими неудобствами и частыми коленопреклонениями — сии причтутся к мученикам. И им, насколько возможно и вместимо, следует подражать, чтобы за малый свой труд и мы, по милости Божией, были причтены к ним. Ибо если, не имея сил совершить всё, мы через подражание усвоим малое и наименее важное из всего, то Бог либо даст ревностным силу для всего, как <в оригинале это слово не пропечатано>, потому что и их сила — от Бога же, либо, по снисхождению к немощи, помилует и за малое дело, и благоизволит причислить к <первым>. Таков Владыка: будучи благ, Он только ищет с нашей стороны повода и, совершая все Сам, спасает нас и, как преблагий, причисляет к своим рабам.

Итак, <то о чём мы сказали>, составляет устав Иерусалимский.

309. Начало постановлений и чиноположений так называемого песненного последования

Посмотрим на особенно выразительные постановления Христова домостроительства в хорошо называемом песненном последовании , которое, как мы сказали, передано нам издревле от отцов.

Все кафолические Церкви мира, от начала их, совершали это последование песненно и не произносили ничего, кроме песен, исключая молитвы иерея и прошения диаконов, особенно же Великие Церкви — Константинопольская, Антиохийская и Фессалоникийская.

Теперь нам остаётся обратить внимание на то, как это последование совершалось в одном святом храме Божией Премудрости. О сем последовании надобно иметь следующее понятие.

310. О песненной вечерне

На вечерне прежде был обычай, чтобы служители перед последованием наполняли храм фимиамом — во славу Бога и для изображения Божественной Славы, которая некогда наполнила скинию, так что Моисей и Аарон не могли вступить в неё, пока Слава Божия не поднялась <кверху>.

То же было и в храме Соломоновом, когда от наполнившей храм Славы Божией иереи не могли стоять и служить перед Господом, пока то облако не сделалось невидимым.

И на утрени подобным образом вначале наполняли храм дымом фимиама.

311. Что означает фимиам, в молчании распространяемый перед вечерней и утреней

Ныне этого не бывает, разве только диакон или иерей на литургии, после проскомидии, молча кадит жертвенник, или и весь храм, во образ оной Славы. Но это бывает в монастырях перед великой вечерней, когда иерей знаменует Божественную Славу и благодать, изливаемую через Ангела, и когда дом Господа исполняется Славы Его.

Итак, на песненной вечерне иерей, став пред святой трапезой, как бы на Небе пред Престолом Божиим, благословляет Бога в Троице, не говоря: благословен Бог, ибо это не принято в чине песненном (так как такое имеет отношение только к ветхозаветному Писанию), но возглашая, как на святой литургии: Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа всегда , то есть богословствуя о единстве Царства и естества и о троичности Бога, а это есть проповедь благодати, признание и исповедание Бога Единого в Троице. И преподавая мир от Господа и научая всех просить его, иерей немедленно начинает великую ектению.

Надобно знать, что одно последование литургии осталось совершенно верным древнему чину. Посему-то иерей так и благословляет Бога, и тотчас произносит великую ектению, и поются три антифона в изображение Троицы, что относится к древнему последованию, уже изъясненному.

Слыша пение трех антифонов и потом Трисвятого, некоторые, по незнанию песненной вечерни, думают, что это литургия. Особенно же удивляются сейчас этому константинопольцы, принявшие сие последование от древности, не зная, что это есть прекрасные обычаи, оставшиеся от гонения латинян, и что к этой <традиции> относится также священное и древнее служение и чиноположение третьешестия в посты, и бывшая некогда каждый вечер служба так называемого всенощного бдения, а особенно на святой великой Четыредесятнице, на первой ее и великой седмице.