Преображающие мир. Книга вторая. Охотники и ловцы рыб (СИ)

 Он скрестил руки на груди и сделал шаг назад, не сводя с нее пристального взгляда. Любава зашла в комнату, на засов закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

 - Я должна рассказать тебе кое-что, - тихо сказала она, опустив глаза и дергая прядки своей косы.

 - Не надо, - хрипло ответил Всеслав, не в силах притвориться, не в силах терпеливо ждать того, что она скажет. - Я слышал ваш разговор с княгиней. Зачем ты пришла?

 - Творимир прислал. Им с Харальдом план не понравился. Он промолчал в присутствии княгини. Но меня просил уточнить у тебя, не находится ли этот Старгард на польской границе с племенами поморян. Его единоутробный брат рассказал ему, что в свите княгини находится младший брат их матери, один из вождей лютичей. Именно от него мать Творимира узнала обо мне то, что больше никто не знал.

 - Подожди немного, - тихо сказал Всеслав, опуская руки и чувствуя себя как приговоренный к казни и получивший надежду на возможное помилование. - Мне нужна минута, чтобы прийти в себя.

 Они помолчали. Любава тоже была заметно взволнована. Еще бы!

 - Нет. Старгард находится не на границе с поморянами, - наконец сказал Всеслав. - Эта крепость находится на польско-германской границе. Недавно построенная крепость, одна из тех, что должны закрыть нашу границу от немецких набегов на наши деревни и гроды. Знаешь, какой главный источник доходов германских рыцарей? - горько спросил он, неотрывно глядя на Любаву. - Рабы. Уведенные в плен жители наших земель.

 - И что, по-твоему, произойдет той ночью, когда мы хитростью усыпим гарнизон приграничной крепости? - не поднимая глаз, так же тихо как и он, волнуясь, спросила новгородская дружинница.

 - Прорыв границы германцами, конечно же. Но не только ими одними. Несколько лет назад германский император Генрих заключил союз с племенами поморян для борьбы с князем Болеславом. После смерти Генриха многое распалось, но многие связи сохранились... Недавно в Арконе бросался священный жребий. Мы точно не знали, куда отправятся воины Свентовита под красными знаменами. Теперь, я думаю, это ясно.

 Любава с силой потерла лицо и опустила руки.

 - Что нам делать?

 - Нам? - переспросил Всеслав. - Ты ведь понимаешь, что в плане княгини я тебе не помощник.

 - Никто из наших не будет участвовать в том, что приведет к захвату в плен множество людей.

 - А как же Рагнар? Твой отец Рагнар?

 - Не знаю, - с болью ответила Любава и посмотрела на него. - Неужели мы вместе ничего не придумаем?

 Он, колеблясь, смотрел в ее ясные глаза.

 - Хочешь, я поклянусь, что не предам тебя ради спасения своего названного отца? - сглотнув, спросила Любава.

 - Поклянись.

 Она вытащила нательный крестик на цепочке, поцеловала его.

 - Клянусь, что ни мыслями, ни делом, ни словом не буду участвовать в том, что принесет вред жителям этих земель, даже ради спасения жизни моего отца. Клянусь, что сохраню в тайне все, что ты мне доверишь.

 Она еще раз поцеловала крест и вопросительно посмотрела на пристально глядящего на нее воина. Он все еще молчал. Не привык никому настолько доверять. Так многое зависело от его скрытности. А ведь была еще и властная, опасная княгиня, которой Любава на его глазах благодарно целовала руку.

 - Отец Феофан - монах. Тот, кто уже умер для мира. Он никогда не одобрит такого плана по своему спасению. Я без стыда не смогу смотреть ему в глаза, если мы его так спасем.

 - Мне действительно лучше тебе довериться, - решился Всеслав. - Я не успеваю поступить иначе. Вы обязаны будете по дороге допросить и обезвредить вождя лютичей. Именно он, скорее всего, должен подать сигнал соплеменникам, что крепость беззащитна. Вам самим придется решать, когда рассказать правду Предславе. Осторожнее с ней, Любава, очень тебя прошу. Вы должны предупредить пана Тшебеслава о готовящемся нападении... Я напишу тебе королевскую грамоту, требующую освобождения Рагнара, а сам отправлюсь за подкреплением.

 - Ты напишешь... королевскую грамоту?

 - Да. Подожди, только корону орлану Пястов на печати приделаю...

 Всеслав направился к столу и поднял рогожку. Спустя незначительное время он вручил Любаве грамоту мало отличающуюся от подлинной, королевской.

 - Возьми. Отдашь пану Тшебеславу. Ему расскажете, что нужно. И как можно скорее, вместе с княгиней покидайте крепость. Куда хотите. Хоть в леса, хоть в болота. Нас там ждет битва не на жизнь, а на смерть. Придется задержать объединенное войско из германцев и воинственных лютичей. Понимаешь?

 Любава прижала к груди грамоту и опустила голову.

 - Жаль, что так все кончилось, - с грустью сказал Всеслав. - Я так надеялся на счастье... Но я рад, что ты пришла. Рад, что смог тебе довериться. Мы все же не оказались по разные стороны поля битвы. Мне не придется предупреждать пана Тшебеслава о планах княгини, не придется мешать тебе, освобождать своего отца. Мы действуем совместно... Теперь прощай, мне нужно уехать до рассвета.

 Он быстро собрался, старательно не глядя на застывшую возле его стола Любаву, убрал лишнее в тайники, опять сказал ей "прощай" и вышел за дверь.