Читаем Преодоление идеализма полностью

2) Догма об одаренности всех людей одинаковым разумом, независимо от расы, народа и истории.

3) Догма о высшем и низшем мире, причем частицей высшего мира в человеке является именно разум.

4) Догма о том, что все человеческие учреждения созданы с разумными целями.

5) Догма, что все люди от природы добры и свободны.

6) Догма о единстве человечества и чистом разуме как основе этого единства.

7) Догма о прогрессе благодаря политической свободе и рациональной гармонии всех людей.

По сути это всего лишь светская теология. Бог или абсолютный дух Гегеля, например, это сама рациональная гуманность. Эта чисто идейная конструкция уводит человека от действительности в «высший» мир, поэтому в ней и отсутствует учение о деятельности.

Нельзя отрицать заслуги рационально-гуманистического мировоззрения, но эти заслуги не касаются познания действительности. Нигде и никогда не было людей, живущих в одиночку; нигде и никогда развитие не достигалось путем целенаправленного, рационального мышления; человечество никогда не являлось единым рациональным целым; общий разум нигде не обнаруживается.

Каждой из этих догм мы противопоставляем основанные на реалиях принципы национально-политических представлений о человеке, согласно которым человек всегда и везде был общественным существом; тело, душа и дух имеют общие жизненные корни и все вместе подчинены законам расы, равно как и общности высшего порядка.

Процесс жизни и деятельность

Природа (окружающая среда) хотя и создает возможности для человеческой деятельности, условия человеческой жизни, никогда активно не управляет ею. Жизнь самооформляется согласно своему собственному основному закону: человек – общественное существо. Это относится и к т. н. «случаю»: внешне события обретают положительный смысл лишь в той степени, в какой отдельный человек и общество реагируют на них в соответствии со своим характером.

Без общества нет личности и без личности нет общества. Такова цель роста, смысл созревания, на этом основана двойственность жизненного процесса. В сфере живого столь же мало чистой пассивности, как и чистой или абсолютной самопроизвольности. Активность и пассивность – взаимообусловленные полюса жизненного процесса.

В этом плане любой жизненный процесс двояким образом отличается от машины. Любой жизненный процесс самопроизволен и имеет собственный смысл. Смысл машины заложен в нее человеком. В живом организме нет эквивалентности и эквипотенциальное™ между восприятием и отдачей, между ними вмешивается живая, непредсказуемая самопроизвольность. Во всем живом преобладает активный полюс.

Предмет исследования в данном томе – совокупность всех тех проявлений человеческой жизни, в которых участвует сознание.

Ядро жизненного процесса – инстинкт, самопроизвольность, развитие до стадии зрелости. Человеку присущ такой тип сознания, который происходит не из высшей, чуждой жизни сферы, а со всеми своими ценностями и целями развивается из глубин человеческой натуры согласно закону (энтелехии) типа, расы и личности. Сознание организует инстинкты и в результате рождается воля, целенаправленное действие. На этом основана возможность участия всех членов общества в организации жизни общества.

Сознание включает в себя мысль и действие, а рационализм провозгласил мысль, идею, разум – самого человека или антропоморфного бога-демиурга – началом и первопричиной мироздания и жизни и тем самым поставил реальную природу с ног на голову. Мысль не первопричина, а порождение жизни. Она позволяет человеку различать добро и зло, управлять собственной и общественной жизнью, выбирать путь героя или паразита. Поэтому человеческая жизнь, как личная, так и общественная, не исчерпывается областью «органического», а осуществляется в присущей одному лишь человеку сфере Судьбы и истории, в которой постоянно возникают новые задачи и потребности. Ее богатство неисчерпаемо, поэтому Парацельс учил, что мир в конце вернулся бы к своему началу, если бы хоть одно событие повторилось в точности, потому что тогда было бы исчерпано первоначало, Архей.

Суть человека, своеобразие его сознания – в двух взаимозависимых формах жизненных проявлений, которые выделяют его среди всех прочих тварей: он вырабатывает мировоззрения, теории и своими действиями творит историю.

Но каждая историческая личность не ограничивается отдельными целесообразными действиями, а стремится к отдаленной цели, имеющей теоретическое и метафизическое обоснование. Не может быть государственного деятеля без теории, но эта теория не совпадает с политическим прагматизмом отдельных действий, а определяет общую линию. Ориентированному на целое действию по необходимости должна соответствовать целостная теория.

Почему Парацельс, врач, создал теорию, рассматривающую мир и человека как целое, а не остался просто врачом? Потому что теория, познание мировых взаимосвязей, так же отличает великого врача от врача-ремесленника, как государственного деятеля от политического гешефтсмахера.

Принадлежность к сообществу

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека расовой мысли

Политическая антропология
Политическая антропология

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

Людвиг Вольтман

Документальная литература / Культурология / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Расовая женская красота
Расовая женская красота

Книги известного немецкого антрополога, анатома и врача Карла Штраца (1858–1924) были популярными на рубеже XIX и XX вв. в самых широких слоях читающей публики, ибо посредством изящного стиля он отваживался излагать суть проблем, бывших под запретом во времена целомудренного века. Никогда еще антропологическая и анатомическая информация не подавалась в форме столь занимательного жанра, а расовые различия не обрамлялись таким обилием сопутствующей географической экзотики. Он считал, что сделал значительный шаг к разрешению загадки расы, анализируя в качестве представителей расы не мужчину и женщину вместе, как это обычно делалось доселе, а исключительно женщину, поскольку она представляет род в несравненно более чистой форме. Это совершенно простое бытовое умозаключение проницательного наблюдателя полностью подтверждено сегодня генетическими данными эволюционной теории пола. Умело соединив в своей концепции антропологию, расологию, физиологию, психологию, этику, эстетику и эволюционную теорию, Карл Штрац красивым и живописным языком хорошего литератора попытался ответить на вопрос, что же такое «раса». Книга актуальна и сегодня, через сто лет после ее выхода в свет, благодаря уникальной наблюдательности рассказчика — ученого и галантного кавалера, умеющего в подкупающей занимательной манере излагать самые тонкие и сложные нюансы расовых различий. Знание о женщине и ее расовых формах подразумевает большую меру мужской силы и ответственности за качество своего потомства, производимого от тех или иных форм.Для широкого круга читателей, интересующихся будущим своих потомков, а также антропологов, физиологов, психологов, художников, криминалистов и др.

Карл Штрац

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное