Преодоление либеральной чумы. Почему и как мы победим!

Но, даже когда его освоение выйдет на проектную мощность, дефицит урана Российской Федерации будет покрыт с этого объекта менее чем наполовину. Вопрос об источниках покрытия потребности атомной энергетики остается, таким образом, открытым, и его никто даже не пытается решать. Сейчас подъедаются старые запасы урана, работа идет со складов. А что потом?

Е. Черных: – Везут ядерные отходы для переработки, это что-то даст?

М. Делягин: – Это позволит при помощи переработки получать новое топливо – когда будут решены проблемы с самой переработкой. Потому что серьезно задерживается строительство соответствующих заводов. Следующая проблема – складирование отходов.

Когда будут введены соответствующие мощности, увы, непонятно: первоначально установленные сроки, насколько можно понять, сорваны, а новые сроки просто не обосновываются, а в части случаев и не называются.

Есть ряд электростанций, у которых хранилища отработанного ядерного топлива заполнены на 80 %, а то и почти на 100 %. То есть отходы оттуда нужно вывозить, и вывозить достаточно быстро.

А ведь заполненность хранилищ топлива при атомных электростанциях является одним из важных параметров их безопасности. Это чиновники в нашей стране безопасность отрасли оценивают по количеству срабатываний автоматики, и благодаря этому мы находимся на третьем месте в мире. А специалисты в мире, да и в нашей стране, учитывают безопасность атомной электростанции по значительно более широкому кругу показателей, ибо срабатывание автоматики – это крайний случай, по сути дела, чрезвычайная ситуация.

А среди «штатных» параметров обеспечения безопасности: и качество оборудования, и его износ, и качество персонала, и та самая заполненность пристанционных хранилищ, и кое-что другое. С учетом этих показателей наша страна по безопасности атомной энергетики оказывается в аутсайдерах.

Но вернемся к топливу: оно нам нужно. Простейший путь – сотрудничество с Казахстаном. Но наши чиновники не захотели или не смогли договариваться о получении таблетированного топлива, которое там производят, и теперь Казахстан не скрывает, что главным партнером для него являемся не мы. Он вышел в свободный поиск стратегического партнера: кто предложит лучше условия, с тем и будет дружить.

Е. Черных: – Еще в Австралии есть уран.

М. Делягин: – Для нас важнее месторождения в Казахстане и некоторых других странах Средней Азии; Австралия, по вполне объективным причинам, скорее является стратегическим ресурсом Китая. А Средняя Азия для нас хороша традиционной ориентацией на нас, сохранением, хотя с каждым годом и разрушающегося, но отчасти все еще общего культурного кода. И относительно короткое транспортное плечо, конечно, тоже играет роль – из соображений не только экономии, но и безопасности.

Говорят, что атомная энергетика самая дешевая и выгодная. Это правда, но правда и то, что универсальных правил, на все случаи жизни и без исключений, просто не бывает. В частности, еще в советские годы было четко показано, что в радиусе 500 км от мест добычи энергетических углей атомные электростанции всегда неконкурентоспособны по сравнению с угольными. Скажем, в Германии строят тепловые угольные электростанции, потому что, если они стоят рядом с месторождениями даже бурого угля, они значительно выгоднее, чем даже газовые.

Так вот: Северская АЭС в Томской области будет строиться в 100 км от богатейших залежей энергетических углей Кузбасса. Ее создание уже на стадии проектировки сравнительно нерентабельно, невыгодно и бессмысленно.

А. Челышев: – Зачем тогда?

Е. Черных: – Северск – знаменитое место, Томск-7.

М. Делягин: – Пусть это будет исследовательский центр. Пусть люди работают на исследовательских реакторах, они и в Москве есть, но зачем там атомная электростанция?

Далее – о заведомо провальных проектах: строится плавучая атомная электростанция. Стоимость – 1 млрд. долларов. Строительство продолжается уже много лет за бюджетные деньги. Мощность – 70 мегаватт. Это, по сути, не более чем игрушка наших военных.

В 90-е годы, когда был хаос, кризис, когда Петропавловск-Камчатский жил от одного танкера с мазутом до другого, проблема была понятна: грубо говоря, мы швартуем атомную подлодку и подаем энергию на берег.

Но сейчас этот проект не имеет экономического оправдания в России. На эти плавучие АЭС отвлекаются дефицитнейшие ресурсы судостроителей – при этом установленный киловатт на этой мощности будет стоить почти 15 тысяч долларов. Вряд ли удастся найти добровольных частных инвесторов на этих условиях.

А если ее и построят, в нашей стране такую плавучую АЭС просто негде будет использовать.

Перспектива ее работы за рубежом, например, в Юго-Восточной Азии, тоже сомнительна из-за дороговизны и повышенной экологической опасности.