Преодоление земного притяжения

От разговора с помощником инспектора размышления Игоря приобрели пессимистическую окраску. Углубившись в свои невеселые думы, Игорь не заметил двух однокашников, Виталия Иногородцева и Павла Федорчука. Они шествовали ему навстречу и при этом у обоих на лицах сияли блаженные улыбки. Такое невнимание к их персонам слегка задело друзей. Они встали в театральную позу и запели на два голоса:

— О чем задумался, детина, —
Седок приветливо спросил,
— Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?

При этом Павел басил, а Виталий подпевал ему тенорком. Так что получилось это довольно комично, отчего неразлучные друзья сами заржали, довольные удачной шуткой. Нужно заметить, что Павел и Виталий не были в числе близких друзей Игоря, да и, честно признаться, у него вообще не было близких друзей. Он как-то сам всех сторонился, так как любил уединение. Про таких говорят: некомпанейский. Павел и Виталий — полная противоположность ему. Оба были иподиаконами у Владыки митрополита. Учеба им давалась легко, да они себя ею не больно-то обременяли. Короче говоря, баловни судьбы, больше-то о них ничего не скажешь.

Игорь уже хотел проскользнуть мимо, но не тут-то было. Павел зашел с тыла, Виталий перегородил коридор спереди.

— Куда же ты, Игорек, книжная твоя душа? Сегодня день особый, есть повод как следует повеселиться, отметить окончание бурсы, — проворковал Виталий.

— Да вы, я вижу, уже начали веселиться, — попробовал отшутиться Игорь, почувствовав легкий запашок коньяка от друзей.

— Это только начало, — солидно заметил Павел.

— Слушай, Паша, давай Игоря возьмем третьим, — вдруг предложил Виталий.

— Каким — третьим? — не понял Игорь.

— Третьим на наш торжественный праздничный ужин по случаю окончания Московской духовной семинарии, — приняв нарочито серьезное выражение, произнес Виталий и назидательно добавил, — на который много званых, да мало избранных.

— Вот ты и будешь этим избранным, — загоготал Паша, подхватывая Игоря под руку и волоча его за собой.

Игорь нерешительно упирался, но все же следовал за друзьями.

— Ты хоть раз-то бывал в приличном ресторане? — спросил Виталий.

Игорь признался, что в приличном не бывал, умолчав о том, что в неприличных тоже не был.

— Куда, Паша, мы пойдем? — открыл совещание Виталий.

— Шо до мэни, я пишел бы до «Праги» або «Пекин», там добра кухня.

— Пойдем, я позвоню в «Метрополь»; если Григорий Александрович на месте, столик на вечер всегда найдется, — подытожил краткое производственное совещание Виталий.

— Да вы что, серьезно? — всполошился Игорь. — У меня и денег нет, все потратил на книги.

— А это пусть тебя не волнует, бензин и идеи — наши, — не терпящим возражения тоном произнес Виталий, любивший вставить в свою речь какое-нибудь книжное выражение.

Мысль посетить ресторан хотя и пугала Игоря, в глубине души все же заинтриговала своей необыкновенной новизной и запредельной недосягаемостью в его будничной жизни.

Метрдотель, узнав, что посетители — от Григория Александровича, услужливо проводил их до столика у окна под экзотич-ной пальмой. Стол был уже убран разнообразной закуской. Подошедшему официанту Виталий заказал бутылочку французского коньяка. Когда его принесли и разлили по рюмкам, он широким жестом обвел стол:

— Силь ву пле, господа бурсаки!

Павел заявил, что тоже знает немного по-французски и скороговоркой произнес:

— Пип силь трэ, а кум теля пасэ.

И когда Игорь поинтересовался, что это значит в переводе, оба приятеля покатились со смеху.

— Что вы смеетесь, — обиделся Игорь, — я изучал английский, а не французский.

— Мы тоже с Пашей французский не изучали, да и то, что изучали, уж давно позабыли. Чтобы это перевести, надо знать украинский язык. Переведи, Паша.

— Поп соль трет, а кум теленка пасет, — загоготал тот, а вслед за ним засмеялись Виталий с Игорем.

Таким образом, атмосфера за столиком воцарилась веселая, а уж когда пропустили по рюмочке за окончание семинарии, с Игоря окончательно спали оковы неловкости. Заиграла скрипка в аккомпанементе с роялем, исполняя какое-то старинное танго. Игорю стало до того радостно и хорошо на душе, что он готов был обнять Павла с Виталиком за то, что они устроили этот чудный вечер. Снова выпили, и разговор за столом невольно зашел о планах на будущее. Виталий сообщил, что подал прошение в академию, так как не желает расставаться со студенческой жизнью, столь удачно скрашенной иподиаконством у митрополита.

— Мне некуда спешить, я буду сидеть в академии и лавре до тех пор, пока не уйду на служение, только уже в качестве архиерея, — заявил он.

Павлу, в отличие от Виталия, надоело учиться, все мысли были в родной Львовской епархии. Через месяц — его свадьба на дочери благочинного, и он уже знает, на каком приходе ему служить. Когда друзья услышали о том, что Игорь собирается на приходское служение, то очень удивились, так как считали, что он будет учиться в академии.

— Целибатом собираешься стать или у тебя невеста уже есть? — поинтересовался Виталий.