Преодолевая конец света

Сюеи Чен удивился, он не говорил никому, что должен приехать. Откуда он узнал про сегодняшний рейс? Он знал, что его команда никуда не годится, не соблюдает законы, даже не скрывает этого, но кроме директора Хуана никто не знал о том, что он собирался ехать домой навестить родных. Теперь он ещё более уверился в необходимости пересмотра устройства внутренней структуры компании.

– Сначала зайдём в ресторан.

У Сюеи Чена сдавило сердце в груди, ему нужно было встретиться с друзьями, выпить, он несколько месяцев не был дома.

У Линьцзы совсем не было терпения, за год он сменил место работы несколько раз, он не выносил несправедливости. После того, как директор Хуан отчитал его, он сразу ушёл из компании, недаром он может заработать двести-триста тысяч юаней помимо зарплаты.

«С кем бы встретиться? – думал Чен. – Да, со старым другом Гуанем, а ещё с другом Пэном, толстяком, который каждый день размышлял об определении судьбы и физиогномике, также он неплохо владел техникой тайцзицюань… Да, Бай Бяу, его тоже нужно позвать».

Все его друзья знали, что бизнес Сюеи Чена был в полном расцвете.

Он не был знаком ни с кем из верхушки, кроме близких друзей, которые были обычными людьми, среди них никто не занимал государственные посты.

Старые друзья начали вспоминать свою историю, она оказалась довольно необычной. Предки друга Гуаня были императорской роднёй, корнями уходили в историю маньчжурской династии. В старом районе ещё до того, как начались переезды из-за сноса, был двор, в котором стоял флагшток, этот двор как раз-таки принадлежал семье Гуань. В детстве Сюеи Чен каждый день с портфелем на спине проходил мимо обветшавших красных ворот и смотрел на двадцатиметровый флагшток, в глубине души он очень завидовал, хотя на древке и не было флага, а около флагштока росла дикая тонкая трава, которая колыхалась на ветру.

Гуань каждый день прогуливался по саду с декоративными каменными горками, с одной стороны, он наслаждался климатом, с другой стороны, безостановочно рассказывал об истории своей семьи. Чен уважал его ещё больше за его умения в дыхательной гимнастике. Когда он преподавал тайцзицюань, он всё время красноречиво изъяснялся, говорил, что достиг самого высокого уровня, постиг сущность бытия Цзин, Ци и Шэнь, и теперь мог воздухом ударить человека. Услышав это, Чен растянул рот в улыбке.

Дед Хэ был заместителем председателя бывшей провинции Суйюань, тридцать пятым начальником штаба армии, а ещё… Так или иначе было много крупных фигур.

Чен знал, что у китайцев есть традиция не принимать людей, занимающих определённые должности во времена предыдущей правящей династии.

На душе у него было тоскливо, один раз он сам не зная почему, остановился и нахмурил брови, глядя на шумную толпу людей в гостиной.

– Директор Чен, можно пройти в отдельную комнату, сколько человек должно прийти? – поприветствовала его красивая старшая официантка.

– Около десяти, – ответил Чен не задумываясь. Официантка провела его на второй этаж в большую комнату номер один. Чен осмотрел роскошно обставленную комнату, сел в середину и подал знак Линьцзы, чтобы тот начал заказывать блюда. Линьцзы никогда не заказывал блюда на свои деньги, поэтому совершенно не разбирался в этом, просто заказывал самые дорогие блюда. В прошлом, когда Чен не был ещё богатым, он всё время волновался, когда Линьцзы заказывал блюда, потому что тот никогда не думал об оплате счёта.

Старинные близкие друзья сейчас относились к Сюеи Чен почтительно, он говорил сам себе: «Все эти перемены принесли деньги!»

Они вместе занимались гимнастикой, вместе торговали поддельным антиквариатом. Но теперь он прочитал с их глаз зависть, ему стало комфортно. Чен был очень экономичным человеком, но сегодня ему было все равно, потому что он – богач, он не смог бы вынести, если бы его начали высмеивать.

Гуань выпятил пузо и с широкой улыбкой поднял первый стакан.

Он вёл себя ярче, чем главный гость, это понемногу начало вызывать недовольство у Сюеи Чена. Гуань любил выступать в роли главного, но то, как он это делал, не находило доброго слова у Чена. Гуань вёл себя показушно, бесконечно хвастался. В тот день в саду Гуань объяснял людям поблизости искусство сочетания правильного боя с внезапным маневром, его ещё называют практикой толкания руками в тайцзицюань. Сюеи Чен считал, что Гуань намеренно морочил людям голову.

Другу Гуаню уже было больше шестидесяти лет, многие боятся подходить к мастерам такого возраста. Зачем он публично в парке набирал учеников? Всем нужно своё пространство, заслуги и слава, Сюеи Чен начал понимать друга Гуаня.

Линьцзы поднял стакан, опустив голову, словно ребёнок, который совершил ошибку и теперь ему было стыдно. Все засмеялись. После того, как было опрокинуто более десяти стаканов, Сюеи Чен стал чувствовать себя более спокойно.

– Чен, а как живётся в Пекине? Ты уже обменивался опытом с тамошними мастерами? – спросил Пэн.

– Эх, времени совсем нет, я очень занят на работе, – ответил Чен.