Препод 4 (СИ)

Однако, это её замечание, что магистры не спешат с обучением даже личных учеников, меня тоже смутило. Выходит, падение уровня образования — это не просто заговор сильных магов против среднего класса? Это системная проблема? Что ж, тогда в Империи всё хуже, чем я думал. Одно дело сознательное ограничение доступа к знаниям для низовой прослойки одарённых, другое — общая деградация и регресс снизу доверху. Интересно, а руководство Империи и Император в курсе этой проблемы? Или меньше знают — тише будут?

Нет, в некотором разграничении и ограничении я видел смысл, есть те, кто действительно хотят получить только базовые навыки и просто работать, им незачем преподавать что-то более углублённое, высшую ступень магической науки нужно оставлять энтузиастам. Но в Империи это было сделано, не побоюсь этого слова, через жопу.

Хотя не спорю, весьма просто и удобно ориентироваться на силу дара. Её легко определить и разбить на ступени. Слабый дар — иди в работяги, средний — добро пожаловать в Легион, сильный — вот тебе мудрый наставник, который поведёт тебя к вершинам магии. Вот только сила не равна уму. Дар — это характеристика тела и с уровнем интеллекта коррелирует примерно никак. В итоге, маги среднего ума становятся магистрами и, в силу своей ограниченности, неизбежно усваивают меньше. И в итоге, своим ученикам тоже передают меньше. А если ученики умнее, то могут и сознательно ограничивать объём передаваемых знаний, чтобы на их фоне не казаться глупее. В итоге, имеем, что имеем.

Но прогресс не должен стоять на месте, застой ведёт к разложению и смерти. И если пока эффект этого простым глазом не виден, пройдёт ещё тысяча лет, и Империя станет колоссом на глиняных ногах, который легко рухнет перед ушедшим вперёд в знаниях противником.

Вот интересно, в Империи это действительно никто не понимает?

За всеми этими размышлениями я не заметил, как мы углубились в лес, и очнулся только, когда Ланика начала звать сбежавшего питомца:

— Полкан, Полканчик, ты где, ау?! Отзовись!

Смотрелось это забавно, впрочем, я особо не следил за прогрессом нашего мутанта, может он уже и кличку свою знает. Помощница вроде пыталась его обучать командам.

Некоторое время в лесу было тихо, но затем обострившимся слухом я уловил какой-то металлический лязг и, примерно определив направление, скомандовал:

— Туда!

А когда через пару минут мы выскочили на небольшую прогалину, то остановились, разглядывая весьма занимательную картину. Нет, Полкан был тут, с рёбрами из слегка закопчённого металла, при нашем появлении поднявший стебель и угрожающе распахнувший зубастую пасть, но ещё тут оказалось самое натуральное гнездо из погрызенных и сложенных полукругом древесных стволов, сам Полкан запирал вход в гнездо, перекрывая своим мощным решётчатым торсом весь проход.

— Полкаша, — обрадованно всплеснула руками Ланика, — живой!

Тот пару раз клацнул челюстями, то ли приветствуя, то ли предупреждая. Но девушка, ни секунды не сомневаясь, бросилась к нему.

— Стой! — попытался ухватить её за рукав, но куда там.

Подлетев к пшеничному монстру, она принялась теребить его за прутья и гладить зубастое зерно.

— Полканчик, а я думала, ты погиб, я так переживала. А ты живой, мой хороший. И гнездо себе сделал.

Не знаю, понимал он её или нет, но попыток укусить не делал, видать и правда, сумела приручить.

— Ой, а что это у тебя там?

Заглянув за него, внутрь гнезда, Сильф вдруг завопила так, что у меня чуть разрыв сердца не произошёл. Я уже готовился жахнуть чем-нибудь огненным, как вдруг понял, что визжит она не от страха, а от восторга.

— Профессор, смотрите! — она принялась буквально подпрыгивать от нетерпения, подзывая меня к себе.

Осторожно подойдя, чтобы, заворочавшийся подозрительно Полкан меня не цапнул, я заглянул в гнездо тоже.

— Так ты не Полкан, — спустя секунду удивлённо произнёс я, — ты Полкана?

В гнезде деловито копошились три мелкие копии нашего мутанта-переростка. Всего сантиметров пятнадцати в высоту, но уже с приличными зубками и тоненькой металлической решёткой вокруг стебля. Корнями они перебирали по куче прелой листвы, которая была навалена в гнезде, а зубами самозабвенно грызли ржавый меч, неизвестно где отрытый.

— Или он папа? Но где тогда мама?

— Нет, — помотала головой Ланика, с восхищением, затаив дыхание, наблюдавшая за малышнёй, — но это даже не партеногенез, вы же видите, это полные копии, такое невозможно передать обычным путём, это клоны, маленькие Полкашики.

— То есть он может клонировать сам себя. А это не опасно?

— Ничуть, — радостно заявила Сильф, но затем, подумав, поправилась, — то есть не думаю. Механизм клонирования требует специфических ресурсов, скорее всего, он нашёл место богатое железом. Без этого не сработает, иначе он бы начал клонироваться ещё в лаборатории.

— Ну, будем надеяться, — резюмировал я, — ладно, забираем, нечего людей пугать и не пойми чем заниматься. Наплодит толпу, куда их потом девать?

— А Валера так и не нашёлся, — грустно произнесла Ланика, когда мы пошли обратно, аккуратно неся мелких фитомутантиков.

* * *