Преподаватель симметрии. Роман-эхо

И так, с саквояжем и елочкой, как со скипетром и державой, с грумом в адмиральском звании на запятках, вкатил король Варфоломей в узкий двор собственной резиденции. Оставив выезд у лифта, поддерживая друг друга и опираясь то на елку, то на саквояж, поднялись они наверх. Но ключ не лез в скважину. Был он от совсем другого замка: этот был от французского, а тот был, разумеется, от английского. Возможно, ключ был даже от другой двери, возможно, от Варфоломеева кабинета. И других ключей не было — Форцепс ключей с собой не носил, у Форцепса для этого был свой ключник. На звонок не отзывался совершенно никто. И на стук тоже.

Волна беспокойства, охватившая короля, имела вкус вчерашнего „раствора“. Он спустился вниз позвонить по телефону, никто не брал трубку, и тогда он обнаружил, что коляски у лифта уже не было. В отчаянии поднялся Варфоломей обратно — на площадке не было ни Форцепса, ни прислоненной к двери елочки. Варфоломей жалобно поскребся в дверь и услышал из-за нее только покашливание Василия Темного. Тогда король заколотил и заорал изо всей силы: „Эй, есть здесь кто-нибудь?!“ И с облегчением услышал, хоть и приглушенный расстоянием, но достаточно пронзительный крик королевы-матери, не то „Варфутоночек!“, не то „Где ты шляешься!“ „Почему, мать, ты не берешь трубку?“ — кричал, припадая к двери, Варфоломей. „Почему ты не звонил?“ кричала в ответ мать. „Я ключи в доме забыл!“ — орал Варфоломей. „Не знаю, куда ушел твой сын“, — отвечала мать. „А где твоя Мэгги?“ „Мадлен сегодня не придет, к ней приехали внуки!“ „Телеграммы не было?“ „Узел какой-то принесли!“ „С чем? какой узел?“ „Я сейчас поищу твои ключи… ключи твои найду, говорю!“ „Только, бога ради, не ползай опять по квартире!!“ — вопил Варфоломей. „Твой азиат принес!..“ „Что этот подлец унес??“ „Что случилось? — кричала мать. — Что он поранил?!“ „Бога ради, не трогайся с постели!“ „Он живой??“ „Как ты мне их подашь? я же с другой стороны!“

„А я тебя всюду ищу! — ворчал Форцепс, отрывая его от двери. — Не вопи так громко! Ничего не случилось, я машину пригнал“. В окно лестничной площадки Варфоломей увидел на глазах растущую стрелу автокрана, в люльке болтался рабочий, целясь на Варфоломеев балкон. „Ты не видел внизу коляску?“ — на всякий случай спросил Варфоломей. „Нету. Сперли. Да ты не горюй, я тебе пригоню другую. А где моя елочка?“ „И елочки нету…“ — согласился Варфоломей. „Ну, ты и шляпа, ваше величество, — расхохотался Форцепс, расстегнул свой саквояж и отхлебнул из него. — Я вот его никогда из рук не выпускаю!“ С этими словами он расстелил у двери стерильную хирургическую салфетку и извлек пинцет, ланцет, ручную хирургическую пилу и щипцы, завитые невероятным винтом. Разложив все это, он достал из кармана кошелек, порылся и в нем, достав наконец то, что нужно. Он слегка обстукал замок вокруг, приникая ухом, как к спине больного, вставил монетку в прорезь и, легкими движениями ланцета удалив из замка что-то ненужное, как опухоль, повернул монетку — замок умиротворенно щелкнул, и дверь распахнулась. По коридору гулял морозный сквозняк, навстречу им шел ликующий человек в строительной каске. Будто две бригады проходчиков, которые долбили туннель с двух концов и наконец сошлись, — так они встретились посреди квартиры, обоюдно довольные своей точностью, как люди, годами делающие одно дело, но ни разу друг друга не видевшие. „Все в порядке, — докладывал бригадир Форцепсу. — Пришлось выставить раму. Сейчас я вам открою дверь“. „Открывайте“, — согласился Форцепс.

И бригадир послушно направился к двери с выражением медленно проворачивающегося недоумения на лице, чтобы с таким именно лицом отворить ее перед герцогиней с Варфушенькой-младше-младшего на руках.

Нога все-таки. Слава богу. Нога у младшенького была обернута всеми шарфами, обута в шапку-ушанку, и тесемки бантиком наверху, будто нога была вверх ногами… „Кто вы такой! что здесь творится?!“ — раздается ее пронзительный серебряный голосок, который как же не узнать после разлуки… „Где ухо?“ — приступает немедленно к делу профессиональный Форцепс. „Форцепс, милый! — сменив диапазон, заворковала герцогиня. — Как я рада, что вы уже здесь… что это именно вы… Какое ухо?!“ — взвизгнула она. „Нормально, оторванное, в мешочке…“

Прервемся. Вздохнем. Несколько счастливых сцен…

У бригадира заело стрелу, и она так и торчит в окнах Варфоломеевой резиденции, как большая елочная игрушка, радуя Варфушу-младше-младшего своей упорной, пожарной окраской; сам бригадир устанавливает назад выставленную раму, после знакомства с аптечкой Форцепса все более успешно, но не сразу…