Преподаватель

Мисс Морел подозревала, что профессор играет с ней, она не могла поверить в то, что тот говорил. Бесспорно, он был прав во многом, но его красная ручка явно переигрывала, захватывая порой то, что в редактуре не нуждалось. Она знала это, потому что всегда слушала его лекции, то, что он говорил и как, и он наглым образом преуменьшал значения, будучи тем ещё умником.

– С пометкой на пару стилистических ошибок, – пояснял мужчина, повернувшись спиной к студентке – это было хорошо. Мне понравилось, где ты пишешь, что: “счастье любит тишину, а искусство мучения” – пессимистично, но, в целом, неплохо.

– Только не говорите про четвёрку…

– Зато уже твёрдую – это победа. – он присел на край стола, поправив рубашку – Твоя эмоциональность вывела нас на верный путь. Когда ты спокойна и сосредоточена, слишком много думаешь, от этого лезет ненужная чепуха.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– Писатель пишет эмоционально, но сдержанно, о сложных вещах простым языком, о великом, но актуальном. Я знаю, что ты можешь так.

– С чего вы решили, что мне это нужно? – дёрнулась Джейн, накрывая невидимой пеленой труды своей жизни.

– Пишешь – не пишешь – дело твоё, но ты можешь. И ты ведь здесь.

Мистер Мартен прочитал огромное множество книг и научных статей, сам он написал немало работ, хоть и не находил в процессе ничего увлекательного, ему больше нравилось погружаться в мир, а не создавать его. И он был уверен, что она писала, он знал это, как и то, что его звали Николас Мартен или, что он был мужчиной.

Всё познаётся в сравнении, но такой уровень как у неё не мог быть следствием лишь учёбы в университете и «комплекса отличницы». Оттого ему было крайне любопытно узнать её мнение, предпочтения, всё что угодно, лишь бы почувствовать мир, созданный кем-то вроде неё.

2

Университетский кампус – огромный комплекс, чем-то схожий с современной интерпретацией замка Дракулы, особенно в свете закатного солнца, стена, уложенная коричневым камнем, играла тенями и красками. Состоял комплекс из главного здания, с администрацией, столовой, библиотекой и несколькими аудиториями, использующихся в основном для общественных мероприятий, пары учебных корпусов, где кипела жизнь почти беспрерывно, и здания общежития. Вуз престижный и насчитывал несколько филиалов по всему городу. Этот же был с творческим уклоном: литература, искусство, философия. Направления, которые сосредоточили в себе гениев не от мира сего, любителей и просто ценителей, а также тех, у кого были деньги на образование, и кто мог позволить себе хвастливо надеть берет и не учиться.

Не то чтобы в кампусе не имелось безалаберных подростков с алкоголем вместо нейронных связей, жаждущих заманить в свои сети как можно больше бесхребетных, но публика была на редкость спокойная. В главном зале иногда даже проводили вечеринки, по правилам без алкоголя, конечно, впрочем, вряд ли это когда-то кого-то останавливало.

Столовая хорошо кормила, но множество заядлых любителей искусства, что проводили много времени, изучая работы давно умерших столетий, предпочитали много кофе и быстрые перекусы. А потому почти в каждом корпусе стыдливо воздвигалась кофейня, неоновой вывеской ослепляя спокойную архитектуру здания, и, не без успеха, пытающаяся перетянуть внимание сонных зверьков на себя.

В одной из таких кофеен Джейн была не то, чтобы постоянным гостем, но захаживала иногда порадовать себя любимым Брауни за усердную работу. По обыкновению с книгой в руках и сумкой на плече, она, переминаясь с ноги на ногу, гипнотизировала витрину в поисках десерта, которого почему-то не находила. Вокруг стоял лёгкий гул болтливых студентов, а в воздухе витал запах жаренных зёрен, корицы и тёплого молока.

– Определилась? – кокетливо произнёс Реми, молодой паренёк в тёмно-зелёном фартуке, что давно работал в кофейне и всегда особенно приветливо улыбался.

Он учился на одном потоке с Джейн и, кажется, немного симпатизировал ей, чему она не особо уделяла внимание. Пытаясь разглядеть за её пальцами название книги, чтобы завязать разговор, он увидел лишь “Гюго” и быстро охладел.

– Брауни нет? – почти с обидой поинтересовалась девушка, немного надув губы.

– Нет, прости прямо перед тобой отдал последний кусочек. Я не знал, что ты сегодня заглянешь, так бы припрятал для тебя.

Проигнорировав неоднозначное заигрывание, Джейн лишь сухо выдала:

– Тогда просто кофе.

Парень записал на стаканчике необходимые данные, их уже не спрашивали, так как все друг друга знали, и заказы, как правило, не сильно отличались оригинальностью. Он долго мялся прежде, чем ещё что-то сказать, а потому одёрнул девушку, когда та уже намеревалась отойти.

– Ты не собираешься на танцы?

– Танцы? – сощурив глаза, переспросила она.

– Да, костюмированная вечеринка в честь новогодних праздников, весь кампус будет тусоваться до утра.

– Вряд ли, я не очень люблю вечеринки.

– Жаль, – плечи парня сокрушённо опустились – но, если надумаешь – буду рад.