Преподаватель

Она зашла за массивный столб, что отделял пространство кафе от уединённой зоны выдачи напитков, и, к своему удивлению, слегка смежного с испугом, обнаружила своего профессора литературы. Он стоял почти неподвижно, держа руки в карманах, его взгляд сверкнул, даже не дрогнув, будто бы он давно ждал её именно здесь. Ехидная улыбка скользнула в приветствие, а виноватые глаза опустились на стойку, где сиял злополучный десерт, который он медленным движением придвинул к девушке, и словно хищник промурчал:

– Угощаю.

Её глаза, не сразу уловившие столь желанное угощение, скользнули по руке преподавателя, пальцы, сжатые в кулак, которым он пододвинул тарелку, будто что-то прятали, что-то, что она непременно должна была увидеть. Джейн положила книгу на стойку и взяла две вилки из стаканчика с приборами, одну она оставила со стороны профессора, а второй отломила кусочек.

– Давайте пополам? – застенчивая игривость была к лицу молодой девушке, и мужчина принял предложение.

Волосы студентки приятно пахли, а тело облегало чёрное платье, повторяя изгибы. Как давно она стала такой прекрасной, всегда ли носила платья, и почему этот юнец за кассой так издевательски умилял?

– Дженнет Морел – смакуя каждую букву, пропел профессор, нарушая тишину – Видел твоё имя в списке лучших студентов.

– Не все считают меня бездарностью. – девушка улыбнулась, а на её очках сверкнул отблеск – Но на самом деле это условности, мне нужна только стипендия.

– Теперь коллеги смотрят на меня как на тирана. – он намеренно отложил вилку, отказавшись от десерта, что она минут двадцать выискивала на витрине, и та не заметила, как уплела, кусочек за кусочком, целое пирожное.

– Конечно, администрации важно лицо, так что вы не того пытаетесь завалить. – она сама себя позабавила шутливой угрозой.

– Не было бы за что, не валил бы.

– Не могу же я настолько плохо писать.

– Почему же сразу плохо? Неплохо, даже хорошо, но ведь ни тебя, ни меня не устраивает скучное “хорошо”. Судя по всему, ты пишешь много, у тебя есть слог и не дурные мысли, я лишь придираюсь к форме – он поддался назад и убрал руки за спину, расправив плечи.

Какая-то небывалая простота, показавшись притягательной, одурманила девушку и ей вдруг захотелось открыть тайну, поделиться всеми секретами.

– Честно говоря, – промямлила та, скребя вилкой по опустевшей тарелке – я пишу, рассказы и тексты побольше, уже довольно давно.

Её покрасневшие щеки заставили улыбнуться, как долго он ждал, чтобы услышать то, о чём подозревал.

В надежде статься неуслышанной, Джейн прятала взгляд. Обычно ей не стоило труда затеряться в мельком брошенных фразах, но мистер Мартен не сделал бы такого одолжения. Он ждал её смелости и истинных мыслей, принадлежавших только ей и больше никому.

– Дашь взглянуть?

– Чтобы вы разбили вдребезги мои труды? Ну уж нет.

– Надумаешь – приноси, у меня есть издательство, я мог бы помочь.

– Своё издательство? – она положила вилку и в упор посмотрела на собеседника.

– Тише. – процедил он сквозь зубы, оглядываясь по сторонам – Я люблю литературу, и у меня есть своё издательство. – в кафе раздался женский смех, разразивший лёгкий гул, и заставил обратить на себя внимание.

Джейн обернулась, любопытно выглядывая из-за столба, в поисках источника шума. Он принадлежал сокурснице, Николь Гиз, чьи легкомысленные выходки, как правило, не были ни для кого сюрпризом. Яркий образ, громкий смех – находка для студенческих компаний. Встретившись снова лицом к лицу, мисс Морел будто виновато заморгала, а профессор еле слышно произнёс:

– Хорошая натура созревает, дурная – растлевается.

Широко распахнув глаза, девушка улыбнулась, бросив взгляд на оставленную на стойке вещь. Эта фраза была из книги, которую она читала, Николас точно знал, что она поймёт его, и от этого ему стало невероятно приятно на душе. Когда Реми поднёс ему кофе, тот, глотнув, подмигнул левым глазом и ушёл, оставив за собой шлейф нестерпимого любопытства.

Впервые Джейн поймала себя на мысли, что глупо улыбается из-за кого-то и не может остановиться.

За два с лишним года, что она его знала, он никогда не казался таким притягательным, его речь, ухмылка, эти чарующие чёрные глаза, будто требовали, чтобы на них смотрели. Если припомнить, на лекциях он ни разу не был заносчив или груб, и теперь, казалось, девушка поняла, почему он вызывал столь бурный ажиотаж среди студенток. Пожалуй, если бы мисс Морел действительно воспринимала его как потенциального мужчину в своей жизни, то с радостью растаяла бы в его руках. Как жаль, что он видел её как глупую и заносчивую. Впрочем, было ли это не так?

Всё чаще она стала замечать профессора вне своей аудитории, оказалось, что он вполне мог перемещаться по всему кампусу и даже бывал в библиотеке. Иногда думалось, что он преследует её, а иногда чудилось, будто был миражом. Каждый раз, стоило сделать ошибку или написать заумное слово, в ушах словно слышалась насмешка и ехидный вздох. А вид того, как он закатывал глаза, стоило выпалить что-то “с методички”, с концами поселился в голове.