Преподобный Амвросий Оптинский

Еще помню замечательную прозорливость батюшки. Старец почему-то показался мне слаб, а я в этот день уезжала домой и беспокоилась; и когда он подошел к двери, я сзади потихоньку перекрестила его. Вдруг батюшка обернулся ко мне лицом и пристально посмотрел на меня. А я уже опустила руку и стояла так, притворившись, как будто ничего не сделала.

В последующий затем мой приезд народу было очень много, и я боялась за слабость старца, потому и стала мысленно молиться так: «Господи Иисусе Христе, спаси старца моего иеросхимонаха Амвросия и святыми его молитвами помилуй меня грешную». Не знаю, сколько прошло времени в такой моей молитве. Но раз прибежала я к старцу на благословение поздно вечером. Народ почти уже весь разошелся. Батюшка вышел в хибарку на общее благословение и сел на диванчик. Я была подле него и мысленно повторяла свою молитву. Он, подав мне свои ножки, сказал: «Переобуй меня». И когда я, наклонившись, надевала ему на ноги носочки, он на ухо мне сказал, отвечая на мою мысль: един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 5).

Много припоминается мне разных случаев, и не касавшихся меня153, доказывающих прозорливость старца. Запишу самые выдающиеся.

Так, он при мне исцелил ударом своей палочки одну каширскую молодую монахиню, страдавшую страшными судорогами ног и всего тела.

Одну приезжую барыню при мне толкнул народ. Она не удержалась на ногах; упала, ударившись о шкаф, и сильно вся разбилась. Когда ее привели к старцу, он стал ее шибко бить своею палочкой по спине. Она потом рассказывала, что даже оскорбилась за это на старца. Но, выйдя от батюшки, уже никакой боли не чувствовала от ушиба и тогда только поняла, что старец ее исцелил.

Приехал к старцу издалека один барин вдовец с двумя молоденькими дочерями. Старшей было лет 20, а меньшей 17. Обе очень красивые девушки. Старец несколько раз звал их вместе, но все внимание обращал на одну старшую и ей только давал советы; меньшую же только благословлял. Когда они перед отъездом прощались со старцем, он одарил иконками и книгами отца и старшую дочь, а меньшей ничего не дал. На вопрос о ней отца батюшка сказал: «Ей ничего не нужно». Расставаясь со старцем, девушка не вытерпела и с огорчением сказала ему: «Батюшка! Что же это вы сестре моей сделали подарочек на благословение и память о вас, а мне не дали ничего?» «Да тебе ничего и не нужно, — сказал старец, — разве вот это тебе дать». И батюшка на своем столике, который стоял у него подле кровати, разыскал какую-то длинненькую, узенькую и пустую коробочку (наподобие гробика) и подал ей. Так она и отправилась с этой пустой коробочкой. По дороге от Оптиной до Калуги она простудилась и занемогла. А приехав в Калугу и остановившись в гостинице Кулова, дня через три скончалась.