Преподобный Амвросий Оптинский

Бывая в монашеских кельях и видя там почти у всех деревянные кресты с распятием, я возымела желание купить такой же и себе. И так купив себе в Оптиной очень хорошенький крест, я принесла его к старцу и просила его благословить им меня. Батюшка же, взяв в руки крест, сильно ударил им меня по голове, от чего верхняя дощечка с надписью: Иисус Христос и прочее, — отскочила и покатилась под стол. Я с сожалением бросилась искать ее и сказала: «Как жаль, что дощечка отскочила!» Я видела, что батюшка с особенным вниманием следил за мной. И когда я ее подняла и приложила к тому месту, от которого она отклеилась, думая — дома приклею, дощечка сама собой, под пристальным взглядом батюшки, пристала. И вот уже много лет этому кресту, как он у меня, дощечка так крепко держится, как литая. Сколько дорог этот крест изъездил со мной, и я его часто клала за пазуху, но дощечка никогда не отклеивалась. Так крепко приклеил ее родной батюшка своим взглядом.

Весной 1890 года приехала я к нему готовиться и должна была придти исповедаться. Вдруг, говорят, батюшка получил очень грустную телеграмму о кончине воронежского владыки Вениамина160 и, прекратив прием народа, отпустил всех до двух часов. Со всеми и я ушла. В два часа прихожу к старцу. Он позвал меня к себе на исповедь. Став перед ним на колени, я сказала: «Батюшка! Вы получили грустную весть — ваш любимый владыка скончался». «Да, — ответил мне старец, — двойная скорбь: этот скончался, а нашего возьмут в Воронежскую епархию». Я остолбенела. Своего владыку я очень полюбила. Он был мне помощником в приведении моей приемной дочери в Православие; обещал и на экзаменах защитить ее от нападок на нее со стороны одного учителя. Не поняв прозорливости старца, я удивленно спросила его: «Да разве об этом говорят уже?» «Да, — ответил он, отвернув свое личико от моих вопросительных глаз, — слухи носятся. Туда надо хорошего, а другого такого нет». В заботе о своей крестнице я сказала: «Господи! Кто же теперь поможет ей?» И назвала ее имя. Батюшка утвердительно ответил мне: «Да владыка же и поможет». Я вышла от старца в недоумении, как и что это он говорит: владыку нашего переведут, да он же поможет и на экзаменах, которые у нас так поздно кончались, к июлю месяцу. А была еще ранняя весна. Через несколько времени вдруг, как снег на голову, телеграмма из Петербурга о назначении преосвященного Анастасия на Воронежскую епархию. Ни он сам и никто другой этого не ожидал. Между тем слова прозорливого старца, батюшки отца Амвросия, сказанные мне в день кончины владыки Вениамина, исполнились в точности. И моей дочери помог преосвященный Анастасий, и его перевели в Воронеж.

Здесь прерывается рассказ г-жи N, дабы дать место другим лицам и другим обстоятельствам в жизнеописании старца Амвросия, но не оканчивается. Впоследствии рассказ этот, не теряя своей цели — показать, как старец окормлял душу ко спасению, будет служить кстати и добавлением сведений о его жизни.

IV. КОНЧИНА ПЕРВОЙ ШАМОРДИНСКОЙ НАЧАЛЬНИЦЫ СОФЬИ МИХАЙЛОВНЫ АСТАФЬЕВОЙ И ЕЕ ПРЕЕМНИЦА

Давно не говорилось нами о Шамординской женской общине, которую, как мы видели выше, старец Амвросий основал и о которой имел особенное попечение. Посмотрим, что там делается.

Уже упомянуто было, что тотчас по кончине двух девочек Ключаревых, наследниц Шамординского имения, в 1883 году, еще до открытия общины, по распоряжению старца начали строиться там корпуса и приниматься желавшие быть насельницами сего места. Осенью 1884 года уже община была открыта и определена первая начальница, Софья Михайловна Астафьева. Впрочем, недолго пришлось ей начальствовать в этой юной обители — всего три года с небольшим. Разумная, хорошо понимавшая и жизнь духовную, и дела хозяйственные, всей душой преданная старцу Амвросию, она, под его непосредственным руководством вступив на путь иноческой жизни и приняв самое тяжелое в обители послушание начальницы, стала подвизаться с великой ревностью. С малолетства жившая всегда в неге и вовсе не знакомая с телесными трудами, она теперь неустанно трудилась и вовсе не жалела себя. В сырую холодную осеннюю погоду, случалось, по целому дню, с утра до вечера, ходила она сама по всей обители, следя за всеми монастырскими работами, и уже к ночи возвращалась в свою келью, вся промокшая и прозябшая. Такая подвижническая жизнь вскоре сломила ее некрепкое здоровье. Она постепенно стала чахнуть и мало-помалу таяла как свеча; наконец 24 января 1888 года уснула вечным сном праведницы, получив от Всещедрого Господа мзду, соответствующую ее великой святой ревности и трудам. После старец Амвросий, при воспоминании о ней, нередко говаривал с особенным чувством умиления: «Ах, мать! Обрела милость у Господа».

По кончине Софьи Михайловны, по указанию старца Амвросия, приняла начальствование в Шамординской общине монахиня Белевского Крестовоздвиженского монастыря Евфросиния Розова, начальствующая и теперь.