Преподобный Амвросий Оптинский

«Чужие дела не передавай».

«Не рассказывать, где что делается».

«Батюшка строго приказывал — чужих грехов не говорить матушке игуменье, но себя винить».

«Помыслы те надо говорить, которые беспокоят. Иной помысел целый день приражается, и ничего; а другой враз оцарапает, — тот и нужно говорить».

«Не должно никому говорить, как матушка игуменья утешает, а то зависть будет».

«Милостыню подавать, если лишние деньги будут».

«Выработанные деньги отдавай на общие».

«Когда кто просит тебя что купить, покупай до тех пор, пока денег не будет; а тогда скажи, что денег нет».

«У N.N. немощь — скупость, а у тебя немощь — раздавать. У нас был такой-то брат, — раздаст, а потом и скорбит, что того или другого у него нет».

«Свет воссиял, чтобы йоты не было тьмы».

«Кадка меду, ложка дегтю. Враг покажет десять раз правду, а однажды ложь — все дело пропало».

«Нужно себя понуждать гряды копать, и на всё».

«Вспоминай батюшки отца Макария слова и исполняй, — вот и будешь его слушаться».

Ответ на жалобу о беспамятстве: «Придет время — вспомнишь мои слова, когда нужно будет».

«Уныние значит также лень; только хуже. От уныния и телом ослабеешь, и духом. Не хочется ни работать, ни молиться; в церковь ходишь с небрежением; и весь человек ослабевает».

«Прелесть нерадения (может быть); а настоящей прелести не будет, потому что мы не подвижники».

Вопрос — помысел пришел: зачем спасаться? Не спасемся все равно, как ни жить. К тому же теперь нет спасающихся, как написано в видении афонского монаха. Ответ: «Это сказано к тому, что теперь совершенных во всем нет, а спасающиеся есть. Не каждый может быть генералом; а иной — генерал, другой полковник, майор, офицер, солдат; и простой человек такой же, как и они».

Приведенных здесь наставлений старца Амвросия только малая часть. Остается еще множество ответов на самые разнообразные вопросы и наставлений, чаще всего касавшихся только лично самой вопрошавшей. Но и по приведенным наставлениям каждый может судить о достоинстве старца наставника и его ученицы. Прибавим к сему, что наставления эти могут быть весьма полезны и для всех, ревнующих о своем душевном спасении.

V. ПЕРВЫЙ И ВТОРОЙ ПРИЕЗД СТАРЦА АМВРОСИЯ В ШАМОРДИНСКУЮ ЖЕНСКУЮ ОБЩИНУ В 1888 И 1889 ГОДАХ ПРИ НОВОЙ НАЧАЛЬНИЦЕ МОНАХИНЕ ЕВФРОСИНИИ И ЕГО ТАМ ПРЕБЫВАНИЕ

Ежегодно только по разу, как видели мы выше, старец Амвросий в летнюю теплую пору имел обыкновение ездить в устрояемую им Шамординскую общину на несколько дней погостить и посмотреть, что в ней есть и чего недостает. Посещения эти, будем говорить словами самих шамординских сестер, были для них светлым праздником. В назначенный день, с самого утра, в Шамордине все были на ногах. Кто с тщательным усердием приготовлял келью для дорогого гостя, кто хлопотал в церкви, чтобы с подобающей честью встретить своего ненаглядного батюшку, а кто просто ходил в волнении и радостном ожидании. Наконец служили молебен, и все сестры, с настоятельницей во главе, располагались у крыльца настоятельского корпуса. Вот из-за опушки леса покажется знакомая карета, и у всех радостно забьются сердца. Лошади быстро несутся и останавливаются у подъезда. В окно кареты показывается седенькая бородка старца. И батюшка с отеческой улыбкой весело раскланивается на обе стороны. «Батюшка дорогой! Сокровище наше, ангел наш»! — слышатся со всех сторон восторженные приветствия обрадованных сестер. Батюшка выходит из кареты и спешит в приготовленную для него келью, чтобы переодеться и отдохнуть; между тем сестры тотчас же бросаются в карету вынимать батюшкины вещи. Всем хочется захватить какую-нибудь из этих «драгоценностей». А если которой из них это не удастся, она хватается за какой-нибудь конец шарфа или рукав запасного подрясника и вполне остается счастлива тем, что и ей пришлось что-нибудь понести. Батюшка же, несколько отдохнув, отправлялся в церковь, где прикладывался к святым иконам, полагая перед каждой по три земных поклона; ходил в алтарь и затем садился на приготовленное для него кресло, и все сестры подходили к нему принимать благословение. В последующие затем дни батюшка ездил по кельям; посещал устроенную им богадельню для разных убогих — калек и слепых — и приют для сирот, которых уже было набрано человек до пятидесяти. Малютки приветствовали своего дорогого посетителя и покровителя пением разных молитв и духовных стишков. Во время переездов старца из одного корпуса в другой толпа народа сопровождала его. Бежали за экипажем, хватаясь за колеса, чтобы взглянуть на него, а некоторые вскакивали на подножку и успевали спросить что-нибудь.