Преподобный Амвросий (СИ)

А старец мой, как на грех, ну, точно вот, прости Господи, в издевку мне, такой меня, после всенощной, радостный встречает!.. Горько, обидно мне стало: и чему, думаю я, он радуется… А скорби своей все-таки вслух высказать не осмеливаюсь. Заночевал я таким-то порядком и третью ночь. За ночь скорбь моя понемногу поулеглась: не воротишь того, что плыло, да сквозь пальцы уплыло… Наутро прихожу от обедни к старцу, а он мне: „Ну, теперь пора тебе и ко двору! Ступай с Богом! Бог благословит! Да по времени не забудь Бога поблагодарить!..“

И отпала тут от меня всякая скорбь. Выехал я себе из Оптиной пустыни, а на сердце-то так легко и радостно, что и передать невозможно… К чему только сказал это батюшка: „По времени не забудь Бога поблагодарить!..“ Должно, думаю, за то, что Господь в храме три дня подряд удостоил побывать. Еду я домой неспешно и о заказчиках своих вовсе не думаю: уж очень мне отрадно было, что батюшка со мною так обошелся.

Приехал я домой, и что бы вы думали? Я в ворота, а заказчики мои за мной; опоздали, значит, против уговору на трое суток приехать. Ну, думаю: „Ах ты, мой старчик благодатный! Уж подлинно - дивны дела Твои, Господи!..“ Однако не тем еще все это кончилось. Вы послушайте-ка, что дальше-то было! Прошло с того времени не мало. Помер наш отец Амвросий. Года два спустя после его праведной кончины заболевает у меня мой старший мастер. Доверенный он был у меня человек, и не работник был, а прямо - золото. Жил он у меня безысходно годов поболее двадцати. Заболевает к смерти. Послали мы за священником, чтобы поисповедовать и причастить, пока в памяти. Только, смотрю, идет ко мне от умирающего священник да и говорит: „Больной вас к себе зовет, видеть вас хочет. Торопитесь, как бы не помер“. Прихожу к больному, а он, как увидел меня, приподнялся кое-как на взлокоточки, глянул на меня да как заплачет: „Прости мой грех, хозяин! Я ведь тебя убить хотел…“

- Что ты, Бог с тобой! Бредишь ты…

- Нет, хозяин, верно тебя убить хотел. Помнишь, ты из Оптиной запоздал на трое суток приехать. Ведь нас трое, по моему уговору, три ночи подряд тебя на дороге под мостом караулили; на деньги, что ты за иконостас из Оптиной вез, позавиствовали. Не быть бы тебе в ту пору живым, да Господь, за чьи-то молитвы, отвел тебя от смерти без покаяния… Прости меня, окаянного, отпусти, Бога ради, с миром мою душеньку.

- Бог тебя прости, как я прощаю!

Тут мой больной захрипел и кончаться начал. Царствие Небесное его душеньке! Велик был грех, да велико и покаяние!»

Замечателен случай, бывший с К. Н. Леонтьевым[71], проживавшим тогда в Оптиной пустыни. По переселении старца в Шамордино он задумал уходить оттуда. В августе 1891 года, месяца за два до кончины старца, он приехал к нему в Шамордино и, получив от него благословение на перемещение в Сергиевский Посад, простился с ним. Старец с особенною любовью благословил его и сказал при этом: «Скоро увидимся». К. Н. Леонтьев не придал сначала этим словам особенного значения, но когда, два месяца спустя, узнал о кончине старца, взволновался и стал говорить: «Значит, и я скоро умру!» И действительно, не прошло и сорока дней после смерти старца, как К. Н. заболел воспалением легких и скончался в ноябре того же 1891 года. - Замечательно еще, что К. Н. Леонтьев, страдая очень тяжелою внутреннею болезнью, со страхом думал о том, что его смерть от этой болезни будет очень мучительной. Но старец его всегда успокаивал и говорил: «Нет, ты не от этой болезни умрешь». Так и вышло: К. Н. Леонтьев умер от воспаления легких, одной из наименее мучительных болезней.

Тот же К. Н. Леонтьев сообщает в одном из своих писем следующий случай прозорливости старца Амвросия.