Перед самою кончиною святитель отслужил Божественную литургию; вознес последнюю молитву о православных царях, князьях, о своем возлюбленном по духу, благоверном князе Иоанне Даниловиче и о всех благочестивых христианах земли Русской, помянул усопших в вере, в последний раз приобщился Святых Тайн. Придя из церкви, он подозвал боярина Протасия Вельяминова и велел передать московскому князю, которого в то время не оказалось поблизости, такие слова: «За то, что сын мой успокоил меня в старости, воздаст ему Господь сторицею в мире сем и дарует ему живот вечный, и не оскудеют от семени его обладающие местом его, и память его прославится».
«Здесь это место!»
В самый разгар лета 1328 года к усадьбе боярина Кирилла подлетел взмыленный всадник. Будто сердцем чувствовал Кирилл – невеселая весть пришла в дом. И не обманулся.
– Велено тебе, боярин, со двора съезжать, – прокричал незваный гость, окидывая боярские хоромы завистливым оком. – Князь велел поближе к Москве селиться. Хочешь – в Радонеж поезжай, туда многие ростовские перебрались.
Сказал и стеганул коня, подняв на дороге золотистую пыль.
Ох, как трудно расставаться с родным домом и привольными лугами, где каждая травинка знакома и приветлива. С добром честно нажитым, которое достанется нынче гостю заезжему.
Но делать нечего, не воевать же с князем Московским! И потянулись печальные подводы из родного села в дремучие Радонежские леса.