Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)

Пр. Симеон настаивает, что те, кто любит Христа, также видят Его: «Чтобы ты знал, что и Христа видят любящие Его и хранящие Его заповеди, послушай Самого Господа, говорящего: «Имеющий Мои заповеди и соблюдающий их, этот есть любящий Меня. А любящий Меня будет возлюблен Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам»[783]. Это любимая цитата пр. Симеона, выражающая корень его духовности. Когда Христос приходит, Он делается всем для нас и называется многими именами по Его действиям. «Как тьма не убегает, — говорит пр. Симеон, — если свет не придет, так и болезнь души не обращается в бегство, если не придет берущий на себя наши немощи и не соединится с нами. Когда же Он приходит, то, так как отгоняет всякую болезнь душевную, Он называется здоровьем, дарующий нам здоровье души; просвещая же нас, называется светом, будучи выше всякого света; и животворя нас, называется жизнью, будучи выше всякой жизни; облистая же нас всех и окружая славою Своего Божества и согревая, называется одеждою, и таким образом мы говорим, что одеваемся в Него, совершенно неосязаемого и неуловимого; если же соединяется неслиянно с нашей душой и делает ее всю как свет, говорим, что Он живет в нас и бывает неописуемо описан. О чудо! Так, следовательно, Он становится всем для нас, сущий превыше всего»[784]. Это очень важное место, где пр. Симеон, выражаясь апофатическим языком, говорит, что Христос выше всякого света, как и всех других Его наименований. Далее Христос вступает в разговор с пр. Симеоном. Тут преподобный использует образ живоносного источника: «Если ты еще чувствуешь жажду, — говорит он, — то ты еще не пил от той воды… Потому что я слышал некоего, — (здесь пр. Симеон говорит о самом себе как о третьем лице), — что с тех пор, как человеколюбивый Владыка даровал ему пить в сытость от этой воды, если случалось ему забыть и как не пившему просить снова, чтобы ему было дано напиться от нее, то она, то есть вода, которую он пил, скакала внутри его сердца и прыгала, как световидный поток, и он сразу видел ее. А она как будто бы беседовала через трепетания в нем и говорила: «Не видишь ли меня, что я здесь нахожусь с тобою? И откуда ты просишь, чтобы я была с тобою, или чтобы я пришла? Разве ты не знаешь, что я всегда сопребываю с теми, кому я однажды дам пить меня, и я становлюсь в них бессмертным источником»[785].

Так как Христос свет мира, естественно, что верующие видят Его[786]. Тот, кто Его не видит, мертв. «Если же ты вообще не был удостоен, — говорит пр. Симеон, — видеть Самого Христа, что ты воображаешь, что живешь? Что ты думаешь, что служишь Ему, Которого никогда не видел?»[787] Невозможно познать Христа через одно только Писание, если мы не способны Его видеть. Однако в том же Нравственном Слове пр. Симеон несколько смягчает это строгое суждение и допускает, что можно служить Христу, даже если кто Его не видел, как служат царю слуги, его не видевшие. Нужно поэтому искать[788] Христа и в смирении служить Ему, чтобы найти Его в момент смерти. С другой стороны, на пути ко Христу есть много ступеней — смирение, покаяние, исполнение заповедей и, прежде всего, слезы[789]. Исходя из слов апостола Павла — «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос», — пр. Симеон пространно, со своим обычным реализмом говорит о процессе образования в нас Христа. Он описывает его в очевидно противоречивых выражениях, так как для него это единственный способ постичь непостижимое. «Где, следовательно, — спрашивает он, толкуя ап. Павла, — как он говорит, или в каком месте и части нашего тела Он образуется, на лбу ли, на лице, или на груди, вы считаете (что это бывает)? Ни в коем случае, но внутри, в нашем сердце. И вы не предполагаете, что Он образуется телесно? Да не будет, но Он образуется, правда, но бестелесно и как подобает Богу. Однако, как женщина ясно знает, когда она беременна, так как младенец движется в ее чреве, и никогда не будет она в неведении, что имеет его внутри себя, так и имеющий (Христа) вообразившимся в себе знает Его движения, то есть осияния, и Его взыграния, то есть молнии, совсем не не знает, и воображение Его в себе видит. Для примера: свет светильника внутри показывается в зеркале, но (свет Христов) не в лишенном действительности призраке, как тот свет, но показывается в личности и существенно (ένυποοτάτως καϊ ουσιωδώς), в безобразном образе и в безвидном виде видимый и непостижимо постигаемый»[790]. В вечной жизни, когда все образы и символы минут, мы будем наслаждаться созерцанием Христа, «видя Христа и видимые Им»[791]. Это Христос, созерцаемый в вечности.