Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)

В своей любви ко Христу пр. Симеон хочет целовать Его руки и ноги, даже лицо: «Дай мне, Христе, целовать Твои ноги, дай мне обнимать Твои руки, руки, приведшие (в бытие) меня словом, руки, создавшие все беструдно! Дай мне ими наполняться неутолимо, дай мне видеть Твое лицо, Слове, и наслаждаться неизреченной красотой и постигать и услаждаться Твоим видением, видением неизреченным, видением невидимым, видением страшным»[804]. Однако, всякое видение Христа в этой жизни частично, что огорчает святых, покуда они обременены телом: «Сейчас они лишены этих (чудесных) даров только тем, что удерживаются и покрываются, увы, как узники в темнице, видящие солнце и его лучи, проникающие через отверстие, и неспособные его понять всего или увидеть, выйдя из темницы, или, высунувшись, увидеть ясно в воздухе. И это то, что их мучит, что они не видят всего Христа, хотя и видят Его всего, и не имеют силы выйти из тела, даже если освободились от страстей и всякого пристрастия»[805]. Христос — Божия Премудрость[806]. В моменты уныния и искушений, в борьбе с сомнениями в спасении, пр. Симеон прибегает ко Христу, его единственной надежде. «Я, Ты знаешь, Владыка. — говорит он, — что я никогда не вверял спасения моей души делам или действиям, но к Твоей, Человеколюбец, прибег милости, имев дерзновение, что Ты спасешь меня даром, как некогда блудницу и блудного сына, сказавшего: «Согрешил!» Так поверив, я бежал, имея такую смелость, я пришел, так надеясь, Владыка, я пришел к Тебе»[807]. Видение Христа ранит его сердце: «Ибо, видя Тебя, я бываю ранен внутри сердца и я не имею силы видеть Тебя, и не видеть не переношу. Неприступна Твоя красота, неподражаем вид, несравненна Твоя слава, и кто сможет видеть Тебя всего, Бога моего?»[808] Рассказывая о своем обращении от светской жизни к спасительным путям, пр. Симеон говорит, что Христос нес его на плечах в это трудное время: «Я не потрудился, я не сделал дел праведности, никогда не сохранил ни одной из Твоих заповедей… однако, Ты Сам не презрел меня, но, взыскав, нашел блуждающего, возвратил от пути заблуждения, но поднял меня на Твои пречистые плечи светом Твоей благодати, Христе, понес меня, милостивый, и не дал мне совершенно ощутить усталости, но отдых, как на колеснице. Ты дал мне легко пройти по крутым дорогам, пока не вернул ограде Твоих овец, пока не соединил и не сопричислил к Твоим рабам»[809]. Для пр. Симеона Христос был действительно всем: «Ты знаешь, что я Тебя одного имею, жизнь и слово и познание и мудрость, Спасителя Бога и покровителя в жизни и дыхание моей смиренной души, чужестранец я и смиренный в словах. Ты надежда моя, Ты заступник мой, Ты покров мой, Ты прибежище мое. Ты мое хваление, богатство мое, слава»[810].