Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Общежительные монастыри IV века также отличались один от другого количеством совершавшихся служб и их структурой. Египетские монашеские источники сообщают о двух основных ежедневных службах: одной на рассвете и другой вечером; обе службы включали пение двенадцати псалмов [282]. За пределами Египта, особенно в городских монастырях, монахи усвоили некоторые элементы соборного богослужения, в частности, последования утрени, вечерни, часов и повечерия [283]. Палестинские и антиохийские источники упоминают семь служб: ночное псалмопение на рассвете (полунощницу) и утреннюю молитву при восходе солнца (утреню), службы третьего, шестого и девятого часов, затем вечерню и псалмопение перед сном (повечерие) [284]. Василий Великий в наставлениях каппадокийским аскетам рекомендует совершать семь служб в день, буквально толкуя слова Псалма 118:164:

Пусть вся жизнь будет временем молитвы. Однако, поскольку для перемены необходимо прерывать усиленное псалмопение и преклонять колени, будем соблюдать те часы, которые как образец заповедали нам святые… И поскольку Давид говорит: Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей, нам следует иметь это за правило и семь раз в день восхвалять Бога[285].

Это указание, очевидно, соответствовало практике, уже принятой каппадокийскими общинами аскетов во времена Василия; позднее такая практика была подкреплена теорией»седмерицы»служб как основы монастырского богослужебного строя [286].

Главным литургическим текстом ранней Церкви была Псалтирь. Избранные псалмы легли в основу каждой службы соборного чина (т. е. отдельные псалмы были выбраны для утрени, вечерни, часов и других служб). В монастырском чине этот принцип сочетался с практикой чтения всей Псалтири в течение недели. У некоторых авторов IV и V веков можно найти свидетельства относительно структуры монашеского богослужения на христианском Востоке того времени. Так Василий Великий, описывая всенощное бдение в кап–падокийских обителях, указывает на то, что оно включало череду псалмов, которые пелись на два хора, а также псалмы, которые возглашал один монах, остальные же отвечали ему [287]. Иоанн Златоуст описывает монахов, которые поют»все единым гласом, составив единый хор» [288]. Иоанн Кассиан Римлянин говорит о том, что во время совершения службы двенадцати псалмов пение чередуется с безмолвной молитвой [289]. Таким образом, пение, — как антифонное, так и общее, — одноголосное чтение с рефреном, исполняемым всей общиной, а также молчаливая молитва были главными элементами монашеского богослужения [290].

Хотя некоторые христианские гимны вошли в монастырские богослужебные уставы, ранние монахи, как правило, не одобряли развитую гимнографию и любому другому виду пения предпочитали псалмы. Гимнография соборного устава встречала даже открытое неприятие, особенно в среде отшельников. Египетский отшельник Памво на вопрос, почему он не поет тропари и каноны [291], как это делают в александрийских приходах, с усмешкой ответил:«Монахи не для того удалились в пустыню, чтобы выказывать себя перед Богом, изображать что-то, петь песни, составлять лики, размахивать руками и переминаться с ноги на ногу» [292].

2. Монастырское богослужение в Константинополе времен преподобного Симеона

На развитие городского монастырского богослужения всегда оказывал влияние соборный чин, но это влияние было особенно сильным в Константинополе. Здесь в монастырские службы вошли многие песнопения, заимствованные из чина Великой Церкви (Святой Софии)  — главного собора византийской экумены. Этот чин отличался особым великолепием и торжественностью благодаря частому присутствию императора и патриарха на соборных службах [293]. Непосредственное влияние соборного устава на богослужение Студийского монастыря в Константинополе засвидетельствовано; рядом заметок в Студийском Ипотипосисе (греч.'Упо– — устав, буквально»образец»), который восходит к Феодору Студиту [294]; Ипотипосис предписывает заменять обычные части монастырской службы»тем, что принято в Великой Церкви» [295].

Другим фактором, оказавшим еще большее влияние на развитие монастырского богослужения в Константинополе, был расцвет монашеской гимнографии в период с VI по IX век: этот расцвет связан с именами таких выдающихся гимнографов, как Роман Сладкопевец, Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косма Маиумский, Феодор Студит и др. [296] Их поэтические произведения включались в богослужение Студийского монастыря и прочих константинопольских обителей наряду с псалмами, чтением из Писания и житий, а также древнехристианскими гимнами.