Прерванная юность (СИ)

- Много отдал бы, если это был только сон. Но одно хорошо, небо фашистам не закрыть колючей проволокой и наших звезд не погасить никогда. Они всегда будут нас поддерживать, потому что над русской землей горят, значит, наши, и никакая сила не отнимет от нас.

- Это верно, небо не отберут, как и воздух, которым дышим, но свободы лишили нас. Неизвестно: выберемся ли мы когда-нибудь отсюда.

- Вот, ты ответь мне. На войне, говорят, гибнут в первую очередь трусы. Значит, трусы убиты, храбрые воюют на фронте. А кто же мы? Солдаты, которые к фашистам угодили невольно?

- Я тоже думал об этом. Мы не по своей воли угодили сюда. Нас взяли в плен, потому что находились без памяти. Те, которые сами к немцам пришли, предатели. Трудно будет доказать, как все произошло на самом деле.

- Вот и я об этом же. Как бы нас не обвинили в измене Родины. Я убегу из плена, не буду ждать у моря погоды. Не хочу, чтобы меня облили грязью, что не выполнил приказ: живым не сдаваться.

"Чуть горит зари полоска узкая, Золотая, тихая струя...

Ой, ты, мать-земля родная, русская, Дорогая родина моя!"

Глава 20

Шестнадцатого мая, а зима в разгаре. Метели припорашивают почерневшие сугробы новым снегом. Кругом ослепительная белизна.

День. До темноты можно отдохнуть и заняться своими делами. В светлое время враг не решается сунуться для проводки судов. Доклад вахтенного сигнальщика оказывается полной неожиданностью:

- Пеленг двести шестьдесят девять градусов, дальность сто сорок кабельтовых, курс сто тридцать - транспорт и четыре катера.

Батарея изготовилась к бою. Тотчас следует новое сообщение:

- Пеленг двести, дальность шестьдесят, высота три тысячи, курсом на батарею девять

"юнкерсов".

- В чем дело? Что заставило их пойти днем? - тревожились командиры.

- Бес их знает! Проверяют батареи на готовность, как их учили, с самолетами и эскортом.

"Юнкерсы" роятся над старой позицией. Метель занесла там дорожки вместе с макетами. Новой позиции немцы пока еще не разведали. Потому что отсюда не сделали ни одного выстрела.

Транспорт ползет медленно.

Батарея открывает огонь с предельной дистанции, когда судно подошло на 80 кабельтовых.

В боевой рубке КП даже вылетели стекла, насколько мощно "плюнули" пушки.

"Юнкерсы" тотчас пошли в пике, но на старую позицию. Значит, первого залпа с новой позиции не засекли фашистские летчики.

Сразу после залпа для маскировки дали орудиям угол снижения. Фашистские бомбы рвутся в стороне.

Дальномерщики доложили о результатах первого залпа: накрытие! И снова залпы гремят над заливом.

Немецкие летчики уже разобрались, откуда велся огонь, и ринулись в атаку на новую позицию, поливая ее из авиационных пушек и пулеметов. Бомб не бросали - все израсходовали на ложную позицию.

Зенитная батарея Пушного и счетверенная зенитная установка подключились к бою. Один самолет загорелся и ушел на свою территорию.

Батареи противника поддержали корабли ответным огнем.

Катера ставят плотную дымовую завесу. Они легли на обратный курс , навстречу судну. Над транспортом поднимаются пламя, дым.

- Попадание! - радостно докладывает дальномерщик.

- Горит! - кричит и сигнальщик.

Катера быстро закрывают транспорт сплошным белым дымом и, уменьшив ход, идут на расхождение.

Командир батареи Поночевский командует:

- Обстрел акватории!

Батарея дает шесть залпов. Цели не видно. Катера находятся за пределом дальности стрельбы. Самолеты уходят.

- Постам искать транспорт! - кричит командир.

Но транспорта не видно - даже высокие горы в дымовой завесе.

- Катера сбросили морские дымовые шашки, - докладывает сигнальщик.

По курсу катеров черными кляксами легли дымовые шашки, к небу поднялся кудрявый белесый дым.

- Вот, гады, додумались!

Но вход в залив чист. Значит, транспорту не прошел. Дымовая завеса медленно уходит на запад, корабль прячется за ней.

- Наверное, лег на обратный курс, - сокрушается кто-то. - Гасит пожар. Артиллеристы огорчены, каждый вставляет свое слово.

- Жаль, очень жаль, - гудит на ухо командиру комиссар Бекетов.

- Конечно, жаль, но что поделаешь? - отмахивается тот.

- Еще одно попадание, и он не ушел бы...

- Задача выполнена - порт блокировали.

- Уничтожать, понимаешь, топить надо, а не повреждать!

Всем до боли обидно, но дальше 80 кабельтовых транспорт уже не достать.

Иван тоже недоволен: столько труда, а результат нулевой. Он угрюмо смотрит на белую муть дымовой завесы и слушает, как тихо спорят товарищи о том, прав ли командир, что открыл огонь с предельной дистанции. Одни считали, что поторопился.

Но можно ли пускать противника дальше? Куда? Прямо в порт? Оттуда до входа в порт всего 12 кабельтовых. Это не более пяти, семи минут хода при малой скорости. А что такое пять минут при плохой видимости, да если еще цель закрыта дымом?

Не только матросы спорят.

- Не рано ли открыл огонь? - спрашивает комиссар Бекетов.

- Нет, бить надо с предела, - уверенно отвечает Поночевский.

Комиссар считает, что следует немедленно критически разобрать ход боя. Ведь это только начало, первый бой. Очевидно, враг прощупывает возможности.