Прерванная музыка

     — Если верить твоему дяде, отец не сказал ни слова. — Итан мрачно улыбнулся. — Ну, а чего ты еще ожидала? Твои руки его кормят. Он увидел впереди будущее, когда ему снова придется работать ради пропитания. Полагаю, он сейчас захлебывается от жалости к самому себе.

     — Как ты смеешь! — оборвала его Арабелла.

     Он смотрел на нее не мигая.

     — Я знаю твоего отца. Теперь для разнообразия попробуй жить по-своему.

     — Я довольна своей жизнью, — буркнула она.

     Их глаза встретились, и он замер. В комнате стояла такая тишина, что был слышен шум машин на улице.

     — Ты помнишь, о чем спросила меня, когда тебя принесли сюда?

     — Нет, мне было слишком больно, — солгала Арабелла, пряча глаза.

     — Ты спросила, помню ли я тот день, у заводи.

     У нее вспыхнули щеки. Она беспокойно теребила больничную рубашку.

     — Не знаю, почему я об этом спросила. Это все древняя история.

     — Четыре года — не такая уж древняя история. Отвечаю на твой вопрос: да, я помню. Хотя и хотел бы забыть.

     Ну что же, подумала Арабелла, все предельно ясно!

     — Почему же не можешь? — спросила она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали так же спокойно, как его. — В конце концов, ты же сам сказал мне, что я на это напросилась, а ты думал о Мириам.

     — К черту Мириам! — Он встал и, отвернувшись к окну, поднес чашку ко рту и отхлебнул немного, чтобы успокоиться. Его ранило даже простое упоминание имени бывшей жены. Арабелла представления не имеет, в какой ад превратила его жизнь Мириам. Как и о том, почему он позволил Мириам заманить себя в эту ловушку и женился на ней. Объяснения и извинения запоздали на четыре года. Его воспоминания о том дне, проведенном наедине с Арабеллой, были всегда с ним, даже более — были частью его самого, но он не мог сказать ей об этом. Все его чувства были заперты так глубоко, что он уже почти забыл, что это такое — чувствовать. Они ожили в тот момент, когда позвонил отец Арабеллы и сказал, что она ранена. Даже сейчас, при мысли, что она могла бы погибнуть, Итан ощущал болезненный страх. Свет вокруг померк, и лишь когда он примчался в больницу и сам убедился, что с ней не случилось ничего страшного, впереди забрезжило.

     — Ты что-нибудь знаешь про Мириам? — спросила Арабелла.

     — Ничего не слышал с самого развода и до прошлой недели. — Он наконец допил кофе и холодно засмеялся. — А теперь она хочет приехать поговорить о примирении.

     У Арабеллы упало сердце. Вот и все твои надежды! — подумала она.

     — Ты хочешь, чтобы она вернулась?

     — Нет, не хочу! — Он холодно смотрел на Арабеллу. — Мне понадобилось несколько лет, чтобы заставить ее согласиться на развод. Неужели ты думаешь, что я снова собираюсь сунуть шею в петлю?

     — Я не знаю тебя, Итан, — тихо ответила она. — И, наверное, никогда не знала. Но ведь ты когда-то любил ее, — добавила Арабелла, опустив глаза. — Ничего удивительного, если ты скучаешь или хочешь, чтобы она вернулась.

     Он не ответил. Повернулся и сел в стоящее рядом кресло, закинув ногу на ногу. Итан рассеянно вертел в руках пустую чашку. Любил ли он Мириам? Хотел ее — да! Любил ли? Нет!

     — Треснутое зеркало лучше заменить, чем чинить, — сказал он Арабелле, ставя чашку на пол. — Я не хочу примирения. И вот тут-то, — продолжал он, придумывая на ходу и сразу же намечая выход из сложной ситуации, — мы и можем помочь друг другу.

     — Что?..

     Он пристально посмотрел на нее.

     — Твой отец растил тебя в эмоциональной тюрьме. А ты никогда не пыталась вырваться. Ну что же, вот твой шанс!

     — Я не понимаю...

     — Раньше ты умела читать между строк. — Итан достал из пачки сигарету и принялся вертеть ее в руках. — Не бойся, я не буду курить здесь, — сказал он, заметив ее взгляд. — Мне просто нужно чем-то занять руки. Я хочу предложить вот что — мы с тобой можем сделать вид, что у нас роман.

     Удивление и страх ясно отразились у нее на лице. Однажды он просто вышвырнул ее из своей жизни, а теперь имеет нахальство просить сделать вид, что у них роман? Это жестоко!

     — Я так и знал, что тебе не понравится мое предложение, — сказал он, наблюдая за девушкой. — Но все-таки подумай о нем. Мириам приедет только через неделю-другую. Есть время хорошенько подготовиться.

     — А почему ты не можешь просто сказать ей, чтобы она не приезжала? — неуверенно спросила Арабелла.

     Он внимательно разглядывал носки сапог.

     — Я мог бы сказать, но это не решит проблему. Она так и будет то появляться в моей жизни, то исчезать. Лучший, и даже единственный способ — это найти вескую причину. Роман с тобой вполне для этого подходит.

     — Мириам просто умрет от смеха, если кто-нибудь скажет ей, что у тебя «роман со мной», как ты говоришь.   Мне было всего восемнадцать, когда ты женился на ней. Она никогда не считала меня соперницей и была права. Я не была ей соперницей ни тогда, ни сейчас. — Арабелла гордо вздернула подбородок. — Я талантлива, но не красавица. Она никогда не поверит, что ты заинтересовался мной.

     Итан с трудом сдержался. Как больно слышать эти слова! А еще больнее вспоминать, как ему пришлось обидеть Арабеллу. Но тогда у него не было выбора. Объяснять же это сейчас, через четыре года, не имеет никакого смысла.