Прерванная жизнь (ЛП)

Я расхаживаю вокруг боксерской груши, полностью осознавая, что Деррик следит за мной, так что он может поправить меня при необходимости. Стараюсь не забывать дышать. Выдыхаю каждый раз, когда наношу удар, но легко забываю об этом и задерживаю дыхание. Пот капает с моего лба, иногда попадая в глаза, но я по-прежнему полна решимости выиграть эту битву, которую веду против себя и боксерской груши, символизирующей силу, и я только начинаю понимать, чем обладаю.

Проходят часы, прежде чем я готова уйти. Ухожу только потому, что Деррик останавливает меня, сказав, что не хочет, чтобы я повторно повредила все еще заживающее тело. Хочу поспорить с ним, но не хочу создавать трудности, желая, чтобы он привез меня сюда завтра. Вместо этого я хмурюсь на него, но следую за ним из зала, осознавая, что я всегда следую чужим указаниям, и что мной всегда управляют. Я вообще когда-нибудь была лидером?

Когда мы покидаем тренажерный зал, внезапно замечаю синие полевые цветы и иду к ним, оставив Деррика на стоянке.

Время словно останавливается, мою кожу как будто заживо сдирают под ночным небом, пока я гляжу на них: васильки в январе. Я вздрагиваю, принимая это как знак, что все должно наладиться. Необъяснимое происходит каждый день. Точно так же, как и эти васильки, я буду одним из тех необъяснимых явлений.

Как только мы садимся в машину Деррика, я опускаю окно, позволяя холодному свежему воздуху наполнить машину, таким образом запах нашего пота не столь пронзительный. Я высовываю голову в окно и делаю глубокий вдох. Как только возвращаюсь обратно, Деррик начинает закрывать окно.

— Что ты делаешь? — сердито щурюсь я.

— Моя машина, мои правила.

Хотя я знаю, что он дразнится, мое тело все равно напрягается от его слов. Он прав. Его машина, его правила. Я должна была спросить разрешения. Деррик наклоняется ко мне, и я заставляю себя сидеть спокойно, не показывая страха, который в основе своей является частью меня. Дождавшись, когда Деррик обнимет меня за плечи, я начинаю кашлять и затем закрываю рот, когда он пихает свою подмышку в мое лицо.

— Фу! Гадость! — я отворачиваюсь от него, смеясь и задыхаясь, пока пытаюсь опустить окно снова, и обнаруживаю, что оно заблокировано. — Ты отвратителен!

— Я мужчина, детка, — дразнит он, вдохнув запах своих подмышек.

Деррик смешной, но это в хорошем смысле, потому что это успокаивает мои обостренные нервы. Чувство радости оттого, что я утомлена (напряжена или утомлена — подозреваю, что все-таки утомлена) захватывает меня, на миг отвлекая от плохого.

— Хочешь чего-нибудь перекусить?

— Нет, — качаю головой. Я вспотела и, вероятно, пахну как сборщик сбитых на дороге животных.

— Здесь неподалеку есть забегаловка. Сэндвич не повредит тебе.

Я гримасничаю.

— Или просто тост, — говорит он. — Углеводы хороши для восстановления после тренировки. — Да, отлично. Как скажешь.

Хлеб. Черствый хлеб с зеленой плесенью, но я сделала вид, что он чем-то намазан. Последовала рвота. Все равно после нескольких дней или недель без еды хлеб выглядел аппетитно. Он даже имел приятный вкус, и я была признательна ему, благодаря его за маленькие подачки, в конечном счете, делающие меня больной.

Я больше не была решительной девушкой, которую он похитил. Он приручил меня быть послушной, пассивной.

Я перестала бороться с ним. Я не смогла убежать. Я перепробовала все.

Единственное, что оставалось, — выжить в изолированном темном подземелье, где он держал меня прикованной к стене.

— Ты в порядке?

Я моргаю, кусая нижнюю губу, повторно знакомя себя со своим окружением. Припарковавшись на обочине дороги, Деррик смотрит на меня, широко открыв глаза и ожидая моего ответа.

Как долго я была потеряна в своих воспоминаниях?

Слишком долго.

Это оставило меня грязной и уязвимой.

Я откашливаюсь и сглатываю, надеясь облегчить свое вдруг пересохшее горло.

— Да, — я смотрю вперед, не желая видеть Деррика, когда рассказываю ему то, что помню.

— Ты никогда не прекращала бороться, — возражает он, когда я заканчиваю. — Ты выбралась. Помни это, Холли. Ты сбежала.

— Что, если он вернется?

Эту обеспокоенность я не показывала до этого момента просто потому, что хотела казаться сильной и бесстрашной — это совсем не похоже на бездушный страх, разъедающий меня.

— У тебя есть я, — уверяет меня Деррик, запуская двигатель машины, совершенно не подозревая, что я уверена — он придет за мной.

Глава 8

Мандо