Прерванный путь

Могучие мышцы Пороха вздулись, как корни дерева, и тут же расслабились. Он перешел с бега на мерный шаг.

— Теперь давай пойдем потише, — проворчал охотник. — Мы почти на месте.

Это Альфа приказал Пороху сопровождать Счастливчика в день его первого самостоятельного выхода в лес в качестве полноправного охотника. Счастливчик не сомневался, что на этот раз полуволк принял такое решение из соображений безопасности, а вовсе не из-за недоверия к бывшему Омеге. Конечно, было странно думать, будто Альфа дорожит жизнью Счастливчика — это после всего, что было между ними! — но в последнее время они с полуволком как будто помирились.

На время.

Счастливчик не думал, что когда-нибудь сможет снова доверять Альфе, но он был не настолько глуп, чтобы делиться этими соображениями с Порохом. В иерархии стаи могучий Порох занимал место сразу после Лапочки, мудрой и жесткой Беты полуволка, и был неизменно и яростно предан своему вожаку.

— Счастливчик!

Из зарослей травы слева от Счастливчика раздался восторженный лай, а потом показалась Лизушка.

— Догнала все-таки! — радостно воскликнул Счастливчик. — Ты умница!

Молодая свирепая собака приосанилась, польщенная его похвалой, и высоко вскинула голову. Счастливчик был горд за нее, но его радость, как всегда в последнее время, была омрачена тревогой. Лизушка была еще очень молода, но ее свирепая порода уже явственно сказывалась в могучем развороте плеч, в густой лоснящейся шерсти и, главное, в тяжелых челюстях со смертоносными клыками. Многие члены стаи старались держаться от Лиэушки подальше. Они считали, что Альфа совершил страшную ошибку, приняв в стаю такую свирепую собаку.

«Глупцы! Лизушка не опаснее кролика!»

— Смотри в оба, Лизушка, — негромко шепнул он молодой собаке. — Помни, мы охотимся за белым кроликом. Стрела клянется, что видела здесь такого.

— А почему именно на белого? — полюбопытствовала Лизушка. — Я чую тут столько дичи, что просто не знаю, за кем бежать!

У Счастливчика сжалось сердце, но он постарался ответить как ни в чем не бывало:

— Альфа потребовал раздобыть белого кролика для церемонии Наречения.

Лизушка низко опустила голову, мгновенно растеряв весь свой веселый задор.

— Ну да, конечно… Для Носишки и Вьюна Наверное, это будет нечто особенное. — Она сглотнула, потом слегка оскалила зубы и с напускной беззаботностью сказала: — Вообще-то, я ничего не знаю о Наречении.

— Я тоже, — признался Счастливчик, шутливо пихая ее носом. — У меня никогда не было такой церемонии.

— Правда? — встрепенулась Лизушка. Счастливчику показалось, что она даже слегка повеселела.

— Правда. Я даже не помню, как получил свое имя. То есть, у меня остались какие-то смутные воспоминания, но и только, — Счастливчик передернул плечами. — Я помню маленькую Длиннолапую с желтыми волосами, похожими на хвостик. Она была в какой-то опасности. Помню, что Мама-Собака хвалила меня. Помню чей-то голос, повторяющий: «Счастливчик…», но когда я пытаюсь понять, что все-таки произошло, воспоминание убегает, как шустрый кролик от охотника.

Лизушка раскатисто рассмеялась, и этот гулкий смех, больше похожий на рык, снова напомнил Счастливчику о том, как быстро она растет.

— Что ж, здорово, что я не одна такая!

— Да что ты, совсем не все собаки получают имя на особой церемонии! — заверил ее Счастливчик. — Вспомни поводочных собак, им всем имена дали их Длиннолапые.

Лизушка сухо фыркнула:

— Тоже мне, сравнил! Разве Длиннолапые понимают в таких вещах!

«Бедная, бедная Лизушка! Она храбрится, но я-то знаю, как она мечтает получить взрослое собачье имя наравне с остальными членами стаи!»

В такие моменты Счастливчик готов был растерзать Альфу за его бессердечие, но приходилось делать вид, будто ничего не происходит. Он весело боднул Лизушку лбом и уверенно сказал:

— Выше нос, у тебя непременно будет церемония Наречения!

— Надеюсь! — буркнула Лизушка. — А почему Альфа не хочет, чтобы мне дали имя сегодня, вместе со всеми?

— Хотите расскажу, как я получил свое имя? — пробасил Порох, оборачиваясь к ним.

— Конечно, — воскликнул Счастливчик, искренне обрадовавшись возможности хоть ненадолго отвлечь Лизушку от ее переживаний. Конечно, он предпочел бы, чтобы Порох рассказал историю, не связанную с именами и наречением, но, как говорится, выбирать не приходилось.

Разумеется, Лизушка уже вся обратилась в слух и уставилась на Пороха.

— А какое у тебя было щенячье имя?

— Улитка! — со смехом гавкнул Порох.

— Улитка? — недоверчиво переспросила Лизушка.

— Именно, — кивнул Порох. — Моя Мама-Собака дала мне такое имя, потому что я был без ума от улиток. Целыми днями я охотился на них, переворачивал и поедал, выгрызая мясо из ракушки.

— Фу! — содрогнулась Лизушка.

— Цыц, Лизушка! — прикрикнул Счастливчик, хотя его самого передернуло от отвращения.

— Ну да, мне нравились улитки. Я и сейчас не прочь время от времени полакомиться ими, — весело проворчал Порох. — Конечно, вы понимаете, что я не мог вечно оставаться Улиткой. И вот в один прекрасный день, вскоре после того, как у меня выросли задние зубы, я попросил стаю дать мне настоящее имя.