Пресечение вселенных. Книга 3. Око Мира

  Она была умной и ироничной женщиной, всегда сыпала на уроках математики шутками и словами-перевертышами. Чем дополнительно бесила Васю, не понимающего и половины из этого словоблудия. Как и саму её заумную математику. Эта наглая Ванна, как он слышал, и ко всей судебной процедуре отнеслась с насмешкой. На вопросы следователя Смирнова толком ничего не отвечала. Только каламбурила. Чем изрядно злила сначала его, а потом и судью. Потому и срок получила больше, чем могла бы. При содействии следствию – то есть, свалив все обвинения на Машиных родителей, типа – угрожавших ей, она могла бы отделаться малым сроком. А Валентина Ивановна говорила всё, как есть. Путала следствие. 'Не была, не участвовала, не брала. Да и не предлагали'.

  Но самое плачевное зрелище, к Васькиному удовольствию, на суде представляли собой Машины родители – тряслись, рыдали. Ещё бы! До вчерашнего дня они были элитой: имели высокие должности и непомерные оклады, а также – отоваривание в спец магазинах и складах, огромную квартиру в центре Москвы, дачу в Переделкине, машину 'Волгу' и дочь – красавицу и гордость школы. Казалось, впереди у них только счастье. И вот всё рухнуло в один миг. И впереди – лагерные нары со вшами…

  Вася был доволен – ему нравилось наказывать любимчиков судьбы.

  Родителей Саши, простых инженеров, тоже прихватило этой мутной волной. Им дали условный срок – за родительскую беспринципность и халатность, и отправили в ссылку в Казахстан. Остальные получили от десяти – Ванна, до пятнадцати – Саша и Маша. Родителям Маши дали по двадцатке. Хорошо, что не расстреляли за экономические махинации.

  Вася ликовал! Это было похоже на волшебство! Он, написав свои пасквили, думал, что всё закончится каким-нибудь фиглярским товарищеским судом над этой парочкой или, максимум – исключением Саши Никитина и Маши Петровой из комсомола. Что навсегда закрыло бы им дорогу к высшему образованию. И карьере. Пусть бы постные щи лаптем хлебали! Слесарить шли! Отличники хреновы! А вышло-то совсем по-другому. Справедливо вышло!

  ***

  После завершения всей этой шикарной истории со счастливым концом Вася понял, где он хочет работать. Да что там, хочет – просто мечтает! Ему было по Душе ставить на место, таких как Саша и Маша, как её родителей и как эту Ванну. Умные, гады! Красивые! Хозяева жизни! А вот вам!! Есть сила, которая и вас перешибёт! И эта сила – Вася Аникин! Двоечник и разгильдяй! А когда с ним заодно будет ещё и целый государственный механизм подавления и наказания всяких зарвавшихся гадов, то это будет просто 'Молот ведьм'! слышал он про такую книжку – инквизиция тоже таких умных с её помощью ловила и сжигала. Это ему подходило. Тем более – в таком-то боевом и весёлом деле не нужно было знание заумной математики и понимание завирального интеллигентского юмора. Просто – быть суровым, неподкупным и… откровенным, что ли.... Восстанавливать классовую справедливость! Вот так! И мы – тоже люди! И с нами всякие баловни судьбы научатся считаться! Будут долго помнить!…

  ***

  После того, как Васе вручили школьный аттестат, с которым, честно говоря, его учёба и закончилась, он не пал Духом. И решил исполнить свою мечту. Вася помнил, как следователь Смирнов, ведущий дело Машки с Сашкой, намекнул ему, что стране нужны такие принципиальные кадры, как он. И сразу же записался к нему на приём на Лубянке. Ничего, примет – он, конечно, получил за это дело повышение в чине и вспомнит Васю Аникина. А нет – он сам ему напомнит. Но тот посмотрел на вошедшего в его кабинет Васю вполне доброжелательно.

  Много разговаривать не стал.

– Дозрел, писака? – вдруг весело спросил он.

– Вы про что? – сделал честное и непонимающее лицо юный Вася.

– Про твоё боевое письмо в инстанции, малёк! – хохотнув, вальяжно откинулся на спинку стула майор Смирнов. – Думаешь, мы не поняли, кто был тот грёбанный доброжелатель? Что, девчонку с тем пацаном не поделил, а?

– Да не писал я… – продолжал упираться Вася, – вы что?

– А то! Не мельтеши, малёк! Графологическая экспертиза сразу на тебя указала! Грубо работаешь! Да и что с тебя взять? Учиться этому надо: что написать, как написать и что сделать, чтобы комар носу не подточил. А ты малёк – пока ещё профан-самоучка. Но и так неплохо вышло. Далеко пойдёшь.

– А почему ж тогда…? – испугался задним числом Вася.

– Не тебя взяли за пятую точку? – усмехнулся майор Смирнов. – Дело нам нужно было громкое, чтобы в народе аукнулось, чтобы газеты зашебуршились и чтобы органы по-прежнему ценили. А у твоей Петровой родители оказались не рядовые савраски. Вот и жахнули мы по ним! Со всех боевых орудий. Так что ты тут нам здорово подсобил, Аникин Василий. И твоё рвение мы заметили. Поэтому, если б ты, малёк, самостоятельно сюда не пришёл, мы б тебя сюда настоятельно сами под ручки привели.

– Че-его? – побледнел Вася. – З-зачем?

– Извиняюсь, малёк – пригласили б, – хохотнул майор в ответ. – Работать надо, а некому. Понял! Нам такие шустрые пацаны, как ты, край как нужны.

– Не, я сам. К вам. Я хочу… – залепетал Вася пересохшим языком.