Преследование

— Могли потерять, — поправляю я.

Девушка протягивает узкую ладонь:

— Элен Кроули. Я — обозревательница шестой видеопрограммы.

Характерный треск лучевых разрядов служит аккомпанементом к ее словам.

— Зачем они стреляют? — шепчет журналистка.

Я пожимаю плечами. Ей не хуже, чем мне известно, что исправные излучатели только у полицейских, Они покидают кафе, оставляя постового у входа.

— Вот и все, — говорю я. — Сейчас прибудет санитарный гравилет. В него погрузят четыре трупа.

— Зачем же?.. — повторяет она.

— Господи, — не выдерживаю я, — неужели непонятно? Вас хотели убрать, только и всего. Тех, кто должен был это сделать, теперь нет. А поскольку концы в воду упрятал не кто иной, как полиция, можно сделать вывод, насколько внушительные силы не желают огласки тайны Макса Сторна. Вам не следовало следить за ним!

— С чего вы взяли, что я за ним следила? — вскидывает она брови.

— Только слепой этого не заметил бы. И не хорохорьтесь, вы влипли. Серьезно влипли. Не исключено, что теперь за Элен Кроули начнут охотиться всерьез. На вашем месте я бы исчез, хоть на время.

Журналистка прикусывает нижнюю губу, взвешивая мои слова. В ее изумрудных глазах — смятение и досада. Впрочем, это еще вопрос, кто на кого должен злиться. Зеленоглазая сирена испортила мне всю игру.

— Вы правы, меня действительно интересует Сторн, — откликается наконец Элен Кроули. — Я кое-что знаю о нем и хочу знать еще больше. И никуда я не исчезну, пока не добьюсь своего.

— Но вы засветили себя, — возражаю я. — Вам немного удастся узнать. Если…

— Если… — хватается словно за спасительную нить Элен Кроули.

— Если вы не оставите свои детские игры в Шерлока Холмса и не обратитесь за помощью к профессионалу, — заключаю я.

— Профессионал, разумеется, вы?

— Я или кто другой, разве это имеет значение?

— Имеет, — говорит Кроули. — Вы ведь тоже следили за Сторном.

— Глупо было бы это отрицать.

— А вам-то он зачем?

— Фирму, в которой я имею честь состоять, весьма интересуют технические подробности его разработок.

— Значит, обыкновенный шпионаж, — решает Элен Кроули. — А мне показалось, вы птица более высокого полета. Какой концерн вас нанял?

— Концерн «Господь бог и компания», — невозмутимо отвечаю я. — И он же уполномочил меня заявить, что такими любопытными девушками, как вы, давно интересуется конкурирующая фирма под названием «Преисподняя». Будете действовать так же неосмотрительно, как до этого, — вполне можете рассчитывать на вакантное там место.

— Чего вы хотите? — несколько озадаченная моим саркастическим тоном, спрашивает собеседница.

— В принципе того же, что и вы. Знать, чем конкретно занимается Сторн. Я не журналист и не претендую на то, чтобы овладеть сенсационным материалом. Просто, если вы расскажете, что знаете, у нас вместе появится шанс довести дело до конца. Оно не рассчитано на дилетантов. Удивляюсь, как вы до сих пор не поняли.

Журналистка не отвечает. Она явно колеблется. Я терпеливо жду, давая Элен Кроули возможность свыкнуться с иллюзией того, что она принимает самостоятельное решение.

— Вы обещаете сообщать мне все, что узнаете о Сторне? — спрашивает она.

— Даю слово.

— Ладно, — произносит Элен Кроули. — Не знаю, тот ли вы, за кого себя выдаете, но человек, по-моему, все-таки порядочный… На Сторна меня вывела эта кассета…

Журналистка протягивает мне серебристый шарик. Спустя несколько минут я знакомлюсь с его содержанием.

Из бесформенного свечения возникает лицо человека с глубоко запавшими, воспаленными глазами.

— Я знаю, эта история может показаться вам чертовски странной и неправдоподобной, Элен. Что поделаешь, жизнь иногда преподносит нам неожиданные и ужасающие откровения. Ради бога, не сочтите меня сумасшедшим, хотя от того, что я узнал, немудрено и тронуться.

Он перевел дыхание и продолжал нервной скороговоркой, словно опасаясь, что не успеет высказать все до конца: