Преследуемая

— Единственный выход? Заставить его покинуть дом? — спросила я, яростно утирая слезы рукавом замшевой куртки. А вы ведь знаете, что соленая вода делает с замшей. Вот до чего я дошла. — Мне так не кажется.

— Это не его дом, Сюзанна, а твой, — мягко ответил отец Ди. — Он никогда не был домом для Джесса. Это просто пансион, где его убили.

Мне жаль об этом говорить, но услышав слово «убили», я разрыдалась еще сильнее. Отец Ди снова похлопал меня по плечу.

— Ну, успокойся. Ты должна повести себя по-взрослому, Сюзанна.

Я буркнула что-то невразумительное, сама не поняв, что именно.

— Я даже не сомневаюсь, Сюзанна, что ты справишься с этой ситуацией, как справлялась со всеми остальными… Ну, если не с изяществом, то хладнокровно. А теперь тебе лучше поспешить. Первый урок уже почти закончился.

Но я никуда не ушла. Я просто осталась сидеть и лить слезы, время от времени жалко хлюпая носом. Хорошо, что утром я воспользовалась водостойкой тушью.

Вот только отец Ди, вместо того чтобы пожалеть меня, как должен был бы, будучи служителем церкви, лишь взглянул на меня с подозрением.

— Сюзанна, надеюсь… Не верю, что мне приходится говорить о подобном… Что ж, я чувствую себя обязанным предупредить тебя. Ты довольно упряма, поэтому, надеюсь, ты не забудешь, о чем мы с тобой беседовали. Ты не можешь применять на Джессе свои, э-э, женские чары. Я просил тебя об этом тогда и прошу снова. Если тебе надо выплакаться, сделай это здесь, у меня в кабинете. Но не плачь перед Джессом. Не делай для него все еще более сложным, чем есть сейчас. Ты меня понимаешь?

Я топнула ногой, но тут же пожалела об этом, когда боль прошила меня от пятки до макушки.

— Боже, за кого вы меня принимаете? — поинтересовалась я не очень любезно. — Думаете, я собираюсь умолять его остаться или как? Если он хочет уйти — меня это устраивает. Более чем. Я рада, что он уходит. — Тут мой голос опять сорвался в еще одном предательском всхлипе. — Но я просто хочу, чтобы вы знали, что это нечестно!

— Мало что в этой жизни бывает честно, Сюзанна, — с сочувствием отозвался падре. — Однако, думаю, мне не стоит напоминать, что ты получила гораздо больше подарков судьбы, чем многие другие. Ты очень счастливая девушка.

— Счастливая, — повторила я с горьким смешком. — Ага, конечно.

— Кажется, тебе уже лучше, Сюзанна, — окинул меня взглядом отец Доминик. — Так что, может, ты уже пойдешь? Беги на уроки. У меня масса работы в связи с предстоящим фестивалем…

Я подумала о том, сколько ему не рассказала. В смысле, о Крейге и Ниле Янкоу, не говоря уж о Поле, докторе Сласки и странниках.

Мне следовало сообщить ему о Поле. По крайней мере, не мешало бы рассказать об этой его концепции начала с чистого листа. С другой стороны, может, и не стоило. Пол точно затевал что-то нехорошее, о чем свидетельствовали мои ноющие ноги.

Но, если честно, я немного обиделась на отца Доминика. Мог бы проявить чуточку больше сострадания. Я к тому, что он ведь буквально разбил мне сердце только что. Хуже того — он сделал это по указке Джесса. Тому даже не хватило духу сказать мне в лицо, что он меня не любит. Заставил отдуваться за себя своего «духовника». Класс! Я даже пожалела, что живу не в середине девятнадцатого века. Должно быть, так мило — все творят, что хотят, заставляя священников делать за них всю грязную работу.

Само собой, я не побежала на уроки, как предложил отец Дом. Я просто физически не могла никуда побежать. Но я выползла из его кабинета, жалея себя со страшной силой. Я все еще плакала, так что при виде меня секретарь отца Ди с материнской заботой поинтересовалась:

— Ох, милая, с тобой все в порядке? Вот, возьми салфетку.

И это утешило меня гораздо больше, чем все, что сделал отец Ди за последние полчаса.

Воспользовавшись предложенной салфеткой, я высморкалась, а потом взяла еще несколько на дорожку. У меня было ощущение, что реветь я не перестану минимум до третьего урока.

Зайдя в крытый переход, я попыталась взять себя в руки. Ладно. Значит, я не нравлюсь парню. Но ведь я не нравилась куче парней и раньше, но никогда так сильно не убивалась по этому поводу. Да, хорошо, это был Джесс, человек, которого я любила больше всего на свете. Но, эй, если я ему не нужна, это целиком и полностью нормально. Знаете, что? Да, это его потеря, вот.

Так почему же я не могла перестать плакать?

Что мне теперь без него делать? В смысле, я же привыкла к тому, что Джесс всегда рядом. И как быть с его котом? Гвоздик тоже переедет в домик священника? Наверное, ему придется. Я имею в виду, этот уродливый котяра любит Джесса так же сильно, как и я. Счастливчик, он сможет остаться с объектом своей любви.