Преследуемый. Hounded

Я ждал, что Перри станет задавать вопросы, но он, похоже, исчерпал свои возможности касательно данной темы. Юнец, да и только – что с него взять?

Я посмотрел на часы, висевшие на противоположной стене: до открытия «Третьего глаза» оставалось ровно пять минут.

– Сначала я вскипячу воду и заварю чай, ну а потом включай саундтрек, и начнем наши трудовые будни.

Аптекарский прилавок и чайный уголок с пятью столиками ютились по соседству. На деревянных полках выстроились банки и ящички с сушеными травами (многие из них я выращивал у себя), а еще в закутке имелись раковина и портативная электрическая плита. Кроме того, у нас была посуда и мини-холодильник, где хранилось молоко.

Я всегда выставлял на продажу пончики и дюжину упаковок печенья, но основную часть аптекарского бизнеса составляли лечебные чаи и травы.

Я создал сеть постоянных клиентов из пожилых жителей городка. Они частенько наведываются в «Третий глаз», чтобы попробовать мой фирменный напиток, который помогает при артрите и дает заряд бодрости на целый день (я назвал его чай-мобиль). Выпив даже одну чашку, мои клиенты чувствуют себя на десяток лет моложе: они страстно меня благодарят, читают утренние газеты и спорят о политике и невоспитанных тинейджерах.

Одна касса находится рядом с аптекарским прилавком, а другая – в дальней части «Третьего глаза», где продается оккультное чтиво.

У меня имеется солидный выбор книг по религии и эзотерике, однако серьезные фолианты, посвященные магии, стоят в специальных застекленных витринах. На стеллажах располагаются статуи Будды и других индийских богов, а также чаши с благовониями. Я бы повесил в этом отделе и распятия, если бы в них возникла необходимость, но благочестивые христиане по непонятной мне причине избегают моего магазина, поэтому я ограничился лишь кельтскими крестами и скульптурами Зеленого человека[18] – они всегда пользуются бешеным спросом.

– Уже пора? – осведомился Перри, выгнув бровь. – Думаешь, у нас опять будет куча народа?

– Полагаю, нас ждет необычный день, – ответил я.

На самом деле я не хотел, чтобы Перри стоял за аптекарским прилавком, когда под ним прятался Оберон.

– Если у тебя выдастся свободная минута, раскидай тут карты Таро, может, нам удастся продать пару-тройку колод.

– Если мы выставим карты на всеобщее обозрение, их будет легче стащить.

Я пожал плечами:

– Ну и пусть!

Меня вообще не беспокоили потенциальные воришки, поскольку все товары в магазине охраняли мощные защитные заклинания. Никто из посетителей «Третьего глаза» не сумел бы похитить ни одну безделушку, включая даже травы и специи! Иногда я становился свидетелем того, как местные бедолаги сбегали из магазина, а через минуту возвращались, вываливая все оккультное содержимое из своих карманов.

– Хорошо. Пойду включу музыку. Кельтские дудки?

– Нет, давай послушаем гитару – тот мексиканский дуэт, Родриго и Габриэла.

– Ладно.

Перри направился к акустической системе, а я наполнил водой чайник и поставил его на плиту. Я знал, что несколько постоянных клиентов уже на подходе, и решил поторопиться. Взглянув на стойку для газет, я обнаружил, что Перри уже заполнил их свежей прессой.

Из динамиков зазвучала ритмичная гитарная мелодия: она сулила всем нашим посетителям не только спасение от назойливых радиостанций, но и обещала им погрузиться в неведомое и навсегда избавить от городской суеты.

Перри потащился к двери и звякнул ключами.

– Открываем? – спросил он.

Я кивнул.

Первым в «Третий глаз» влетел мой «дневной» адвокат Халлбьорн Хёук, который в обычной жизни использовал псевдоним Хал. Сегодня он щеголял в темно-синем полосатом костюме, белой рубашке и бледно-желтом галстуке, волосы, как всегда, были аккуратно подстрижены в стиле Джо Бака, ямочка на подбородке свидетельствовала о благодушии. Если бы я не знал, что он оборотень, я бы за него проголосовал.

– Читал утренние газеты, Аттикус? – деловито спросил он.

– Еще нет, – признался я. – Доброго вам утра, мистер Хёук.

– Тебе стоит кое-что увидеть! – Он цапнул со стойки экземпляр «Аризона репаблик» и швырнул его на прилавок, указывая на заголовок правой колонки. – А теперь скажи-ка мне, дружище, – произнес он, подпустив в свой голос ирландский акцент, приправленный древним исландским, – ты в курсе инцидента в Папаго?

Заголовок гласил: «В ПАРКЕ ПАПАГО ОБНАРУЖЕН ТРУП ЕГЕРЯ».

Я был прямолинеен:

– Мне известно больше, чем хотелось бы, но я думаю, что моя конфиденциальность для тебя – превыше всего.

– Верно. Кстати, ночью я слышал смех Койота, а он не склонен веселиться без серьезного повода!

– Не склонен, сэр. Мне понадобится ваша помощь, причем в самое ближайшее время.

– Тогда встретимся за ланчем в «Рула Була»? – Оборотень назвал мой любимый ирландский паб в северном конце Милл-авеню. – Нам надо поговорить начистоту, и я и не вижу причины, почему бы не сделать это в заведении, где подают лучшую в тридцати штатах рыбу с жареной картошкой.

– Тогда в полдень, сэр, – согласился я, гадая, откуда мой адвокат взял цифру «тридцать».