Преследуемый. Hounded

А я, кажется, совершил очередную глупость, согласившись ей помочь. Ведьмы очень хитры и прекрасно себя контролируют. И почему же ковен готов стать моим должником, да еще заплатить десять тысяч за то, чтобы избавиться от местного навязчивого типа? Может, речь идет не о смертном, а об инкубе или ком-то столь же отвратительном?

Между прочим, магия соблазнения сейчас процветает. Я заварю смесь трав, которые будут подавлять естественные феромоны, возбуждающие влюбленного, после чего прибегну к соответствующим заклинаниям, и тогда от чая будет исходить запах скунса. Если партнер Эмили не любитель скунсов, ведьма всю ночь будет пялиться на мокрую макаронину. Еще я добавлю в напиток несколько натуральных подавителей моноаминов, чтобы и Эмили не испытывала сексуального влечения. Я уже делал подобный чай раньше и продавал его девчонкам из университетского кампуса в качестве отворотного зелья. Барышни потчевали напитком своих бывших или назойливых ухажеров и получали то, что хотели, когда у них не находилось уважительной причины для разрыва.

В прошлом, когда я еще только учился смешивать колдовские настои, я даже не знал названий химических реакций, которые возникали при использовании различных ингредиентов. Это вводило меня в трепет, я и смахивал на обывателя, который шарахается в сторону, заслышав слово «алхимия». Наука лишила данный процесс таинственности, но восторг, который я испытываю во время приготовления любовных или целительных напитков, никуда не делся – фармацевтическая промышленность мне и в подметки не годится.

Впрочем, не стану притворяться, будто я согласился оказать Эмили услугу исключительно ради удовольствия. Я рассчитывал, что сделка принесет мне огромные дивиденды. Иметь в должниках целый ковен – это круто, а если предсказания Морриган окажутся верными, то мне не стоит расслабляться и пускать все на самотек.

Глава 8

Утро выдалось напряженным, но я каким-то образом умудрился обслужить всех клиентов «Третьего глаза»: похоже, адреналин давал о себе знать. Перри смог заняться картами Таро только после полудня, а я так и не успел прочитать заметку про убийство егеря. Впрочем, я не сомневался, что Хал поделится со мной новостями, когда мы встретимся в «Рула Була».

‹Идем, Оберон, время ланча›.

‹Бургеры?› – Волкодав с надеждой посмотрел на меня.

‹Рыба с картошкой. И мы направляемся в ресторан, поэтому ты должен прилично себя вести и не путаться под ногами›.

‹Значит, надо опять соблюдать правила хорошего тона!›

Я проигнорировал ворчание Оберона и помахал Перри и сказал, что вернусь примерно через час.

– Держи оборону, ладно?

Он усмехнулся.

– Без проблем, босс.

Я распахнул дверь пошире, чтобы Оберон мог последовать за мной, затем снял замок с велосипеда и сел в седло.

‹Никаких остановок, чтобы поваляться на газоне и обнюхать пожарные гидранты. Я не могу звать собаку-невидимку каждые пять минут, уговаривая ее не отставать от хозяина›.

‹А когда я смогу повеселиться?› – спросил Оберон.

‹После закрытия магазина. Порезвишься у дома вдовы. Гоняйся за ее кошками, оставаясь невидимым, и пугай их до полусмерти!›

Оберон фыркнул, что на собачьем языке является эквивалентом смеха.

‹Здорово! Я подберусь сзади к пятнистому котяре и громко залаю. Он подпрыгнет до неба от страха!›

Мы вместе посмеялись, вообразив это зрелище, и я покатил по Милл-авеню с ее барами, бутиками и художественными галереями. По дороге Оберон сообщил мне, что собирается прижать лапой хвост персидского кота и посмотреть, что будет дальше.

Вскоре я добрался до «Рула Була». Хал Хёук уже занял столик возле окна и заказал нам обоим по пинте «Смисвика». Я был доволен и одновременно разочарован, поскольку это означало, что мне не удастся подрулить к барной стойке и насладиться восхитительным ароматом барменши.

Не поймите меня превратно.

Красавица Грануаль, рыжеволосая сирена, уже давно работала в «Рула Була» и притягивала меня к себе как магнитом. Она не являлась человеком, и ее запах являлся единственным ключом к разгадке ее тайны. Густые длинные локоны водопадом ниспадали на ее плечи и грудь, туго обтянутую футболкой (хотя, по-моему, ее одежда представляла собой образчик скромности). Грануаль не получала чаевые за демонстрацию своих прелестей в отличие от других официанток «Рула Булла» и всецело полагалась на изумрудные глаза, пухлые губы и легкую россыпь веснушек на лице. Дополняли соблазнительную картину бледная, кремовая кожа, тонкие золотистые волоски на руках и ногти, покрашенные зеленым – под стать глазам – лаком.