Преследуемый (ЛП)

— Просто невероятно, — ликовала она. — Ну и поездка — пробежаться со стаей волков-оборотней.

— Ты помни об этом, — сказал я, — когда погрязнешь в своей учебе и тебе станет интересно, стоит ли оно того. Это только малая часть того, на что ты будешь способна.

— А я и в сову тоже смогу превратиться?

— Может быть. Ты сможешь принимать облик четырёх разных животных, но они определяются ритуалом, а не твоим капризом. У каждого облики несколько отличаются.

— А у тебя какие?

— Я могу быть совой, волкодавом, выдрой или оленем. Я эти облики не выбирал — это они выбрали меня во время ритуала.

— Ну и ну, — сказала она, испытав подобающее почтение. — Круто же ж, блин!

Я расхохотался и согласился с ней. Мы пересекли вершину холма, и, как мы заранее договорились с Гуннаром, остановились там у входа в Призрачный Каньон. Я подробно побеседовал с ним о наших планах, поскольку когда он был в облике волка, говорить с ним нормально не получалось. Способность общаться с Обероном была частью моей магии, но общение в Стае было их собственной магией: я частью Стаи не был — как бы мы не дружески относились друг к другу. А волки-оборотни по большей части обладают иммунитетом к любой магии, которая не присуща им — даже к белой магии, которая позволила бы мне телепатически общаться с ними, когда они принимают волчий облик.

— К сожалению, — сказал я Грануэйль, — здесь мы на некоторое время должны расстаться. Лакша должна снова присоединиться к нам тут.

— Да, ладно, эээ…. Учитель… или сэнсэй… или как там тебя? Как мне тебя надо называть?

Я рассмеялся.

— Наверное, правильное слово — Архидруид, как я думаю, — сказал я. — Но такое словечко в каждую фразу не ввернёшь, правда? И на улице люди будут оборачиваться, а нам это не надо. Так что давай остановимся на «сэнсэе».

— Задай им как следует, сэнсэй! — Она сложила руки как богомол и поклонилась мне, и когда она встала, на её месте уже была Лакша.

— Почему она тебе кланяется? — спросила она со своим тамильским акцентом.

— Я теперь её сэнсэй.

— Я не знаю такого слова.

— Это почетное прозвание, на котором мы остановились. Слушай, как бы то ни было, до Хижины Тони ещё четыре мили. Насколько близко тебе надо подобраться к Радомиле?

— Чтобы забрать ожерелье, мне надо быть прямо рядом с ней.

— Ну, словом, насколько близко ты должна быть, чтобы, как бы сказать, карма сработала? Тебе нужно, чтобы она находилась в твоем поле зрения?

Она покачала головой.

— Мне нужна только эта капля крови, о которой я слышала.

Я достал записку Радомилы из кармана и передал ей. Она несколько мгновений осматривала её, как нормальное человеческое существо, но потом она показала какие-то страшные ведьминские штуки: глаза Грануэйль так и закатились, так что я видел только белки. Я знал, что это было что-то близкое к моим способностям фэйри — ведический третий глаз, который им позволял наблюдать видимые следы магии — но всё равно выглядело это страшновато. Когда она увидела то, что должна была увидеть, глаза прикатились обратно — всё равно, что номера в игральном автомате, и показали мне двойные зрачки. Они сфокусировались на мне и Лакша сказала.

— Этим я могу убить её за милю. Но без моего ожерелья убить других ведьм я не могу, если только у тебя нет ещё и их крови.

— Нет, у меня её нет.

— Я этого и не предполагала. Тогда ты должен добыть мне ожерелье, если хочешь, чтобы я и с ними помогла разобраться.

— Наверное, на тот момент я буду занят, — сухо ответил я, подумав об Энгусе Оге. Внезапно я почувствовал, что кто-то будто дернул меня за ногу — свидетельство того, что кто-то рядом вытягивает силу из земли. Единственные существа, способные на это (кроме меня) — несколько дриад из Старого Света, Пан и Туата Де Даннан. Моя паранойя немедленно заставила меня подумать об Энгусе Оге, поскольку я сомневался, что Пан будет бегать за дриадами в Горах Суеверий.

— Кто-то идёт, — сказал я, доставая Фрагарах из ножен. Волки-оборотни ощетинились и рассыпались передо мной, повернувшись в том направлении, куда обернулся я, вытягивая морды и уши, чтобы почувствовать то, что почувствовал я. Милые мои пёсики.

Я задавал себе вопрос, будет ли магия Туата Де Даннан действовать на волков-оборотней; моя собственная магия, видимо, работала не очень хорошо, а она была та же самая, что у Туата Де, но послабее. Краем глаза я видел, что Лакша свернула тело Грануэйль в защитную позу, которая, видимо, была какой-то формой варма калаи — индийского боевого искусства, основывавшегося на атаке на чувствительные точки организма. Она не хотела полностью зависеть от магии для нападения и защиты, как большинство ведьм — вот это хорошо. В том, знаете ли, случае, если в один прекрасный день мы окажемся по разные стороны.